Вот только все это относиться ко влиянию людей друг на друга, а в моем случае нужно осознать влияние чувств на самого человека. Ни для кого не секрет, что счастливые люди живут дольше и лучше, постоянно говоря о пользе смеха или искренней улыбки. В то время как отрицательные эмоции имеют диаметрально противоположный эффект. Ярчайший пример тому инсульты, инфаркты или обмороки от плохих новостей, которые бывают не только в фильмах.
Нельзя сказать, что моя жизнь была идеальной. Были неудачи, провалы и моменты, когда все весело на волоске, как во времена нашего с Яконом побега от огневиков, но смерть мастера Вея стала первым событием, доставившим мне такую боль.
Буду честен — я испугался.
Когда почувствовал, что внутри меня начало что-то выверчивать, а тело бить неконтролируемая дрожь, которые с каждой секундой все сильнее усиливались, то испугался до дрожи в коленках. Ведь происходившее было мне незнакомо, от чего страх еще сильнее усиливался. В тот момент мне хотелось сделать все, чтобы избавиться от этого состояния.
Стать прежним, весёлым и беззаботным Шайнингом Бейфонгом. Не испытывать больше этот кошмар.
И я сбежал. Сбежал, как последний трус, затолкав эти эмоции в самый дальний угол своего сознания, попытавшись завалить его новыми воспоминания и впечатлениями.
Получилось на удивление хорошо. Я не думал ни о пустыне, ни об Оазисе, ни о мертвом учителе…
«Пока мы не прибыли сюда и Колау не ткнула меня носом прямо в этот дальний угол» — Подумал я, все-таки расцепив ладони и дрожащей рукой взяв прихваченный с собой кувшин вина.
— Простите меня, мастер Вей. — Сказал я, выливая тонкую струйку красного напитка на сухой камень. Челюсть трясло, каждое слово выходило с трудом, а тело пробивал озноб. Чувства, давно похороненные и забытые выходили наружу, причиняя еще больше боли, чем десять лет назад.
«Хорошо хоть Колау ушла» — Подумал я, наблюдая как плавно струйки вина начинали уменьшаться и сужаться у основания стелы. Местные верили, что таким образом вино переходит в другой мир, давая покойному ощутить вкус давно забытого напитка, но я хорошо осознавал, что алкоголь просто испаряется, столкнувшись с горячим камнем и пустынным Солнцем. — «Не хочу, чтобы меня кто-нибудь видел в таком состоянии»
— Знаете, учитель, сейчас я чувствую себя невероятно жалким. — Сказал я, вылив все вино и сев, облокотившись спиной на теплый, пахнущий винным уксусом, камень. — Прекрасно знаю, что на сотню метров здесь нет ни единой души, а все еще продолжаю делать вид, что спокоен.
Не знаю, показалось ли, но ветер дующий мне в спину, будто бы переменился. Став быстрее и горячее.
— Я всегда был таким. — Продолжил я говорить, глядя на заходящее на запад Солнце. — Пытался выглядеть невозмутимым и возвышенным. Всегда быть сыном хорошей интеллигентной семьи, у которого всегда все идет по плану… А когда все шло наперекосяк, то бросал все и забывал о произошедшем… И главное для чего, мастер? Кому нужны были все эти кривляния… Вот что мешало десять лет назад дать слабину и нормально проводить вас на тот свет?
Нос тек, глаза слезились, даже голова начала болеть от испытываемых ощущений, однако я продолжал держать лицо, даже зная, что никто этого не увидит.
Черт…
— Знаете, мастер Вей, я устал… — Сказал я опустив веки и полностью расслабив тело. — Все эти знания, секреты, умалчивания, обучение этих мелких гениев… Я просто хотел жить жизнью просто господина из богатой семьи, изучать покорение, путешествовать по миру, в том числе Архипелагу, может быть найти себе жену из какой-нибудь мелкой аристократической семьи… Жить жизнью простого человека, со своими взглядами и принципами, но что-то тянет меня вперед и, самое поганое, я не знаю, что же это. Принципы? Желание геройствовать? Обрести славу? Мне это неведомо… Так зачем? Зачем я это делаю?
Комок, собравший в горле, стал совсем невоносим. Я едва мог сдерживать себя. Еще немного и я бы точно впал бы в истерику, разнеся к чертям собачьим не только кладбище, но и большую часть Туманного оазиса, но ветер дувший мне в спину резко усилился и неожиданно мне в затылок прилетел мелкий камень, заставивший громко чертыхнуться и приложить руку к голове.
— Ауч! Какого черта⁈ — Спросил я сам себя, уже думая как размолоть упавший булыжник в пыль, но стоило мне опустить на него взгляд, как меня будто молнией ударило…