Девушка закрыла глаза. Она была слишком доверчивой. Верила людям, видя в них лишь хорошее, в упор не замечая злую сторону. Теперь пришла пора меняться.
На цыпочках выйдя из комнаты, Эва направилась в душ. Любимый клубничный гель добавил вкусных ноток к приподнятому настроению, и девушка даже позволила себе подурачиться, изображая поп-звезду, исполняющую любимые хиты. Она старалась петь тихо, но всё равно изредка прислушивалась — не разбудила ли кого.
Когда девушка вернулась в комнату, укутанная в теплый махровый халат, холодный воздух ударил в лицо. А вместе с ним вырвалась тоска, спрятанная девушкой в сундук с хлипким замком. Полины в комнате не оказалось — её кровать была аккуратно заправлена, а со стула исчез миниатюрный черный рюкзачок. Ушла, даже не став дожидаться Эву.
Девушка грустно выдохнула. И на что она надеялась? Просто Полина не захотела в очередной раз целую ночь слушать приглушенные рыдания с соседней кровати. А она просто нафантазировала.
Эва всеми силами старалась не унывать. Она ведь пообещала себе новую жизнь, в которой нет места страданиям. Она не будет грустить, даже если придется строить новый мир одной, без друзей и оставшегося в Москве дяди Виктора. Но в голове упрямо вертелись мысли о Полине, их дружбе — так и несостоявшейся. Они были водой, подмывающей основание только что построенного моста, грозящей вот-вот обрушить его. И погруженная в них, девушка даже не обратила внимания, когда дверь за спиной хлопнула.
— Неужели с водными процедурами покончено, Мадонна? — посмеиваясь, поинтересовалась Полина. Эва обернулась, не веря ушам. Вернулась. — Или как тебя лучше называть? Селин Дион? Уитни Хьюстон?
Полина стояла у дверей с двумя стаканчиками кофе из старбакса, коробкой пончиков и фруктовым салатом в прозрачном боксе. На плече повис рюкзак, а изюминкой к луку из потертых черных джинс и заправленной в них свободной белой футболки стала элегантная черная мужская шляпа. Без всяких сомнений Полина умела стильно одеваться, но необыкновенно красивой сейчас делала её отнюдь не одежда, а дружеская улыбка, которой девушка наградила соседку.
И Эва улыбнулась в ответ, потому что была безумно рада видеть её. Была безумно рада тому, что можно выкинуть дурные мысли из головы, потому что они оказались фальшью. Полина ушла не потому, что Эва по-прежнему раздражает ее. Нет. Она ушла за вкусным завтраком и теперь вернулась.
— Эй, — Полина глухо выдохнула, когда Эвелина набросилась на нее, заключая в объятия.
— Во-первых, я держу в руках кофе, и он горячий. А во-вторых, у тебя все руки в креме.
— Ой, — Эва отступила на шаг назад, втягивая носом умопомрачительный запах свежей выпечки. — И где ты все это только взяла? Я не видела возле нас ни одной приемлемой булочной.
Полина лишь подмигнула ей, усаживаясь на кровать.
— Места надо знать.
Эва не знала, что именно заставило соседку кардинально поменять к ней отношение. С первого дня Полина избегала ее, часто молчала вместо ответа, но теперь всё было по-другому. И что бы не было причиной, девушке было всё равно. Главное, они теперь подруги.
После сытного завтрака, Эвелина в спешке дособирала сумку — они уже опаздывали, и вместе с Полиной вышла из общежития. Вчерашний дождь забрал с собой остатки тепла, и девушка совсем не жалела, что надела поверх полосатого, словно удлиненная тельняшка, платья пиджак. Холодный ветер трепал волосы, а хмурое небо намекало о том, что без зонта лучше не выходить.
Девушки расстались лишь у лестницы, ведущей на второй этаж. У Эвелины было индивидуальное занятие по вокалу с Анной Владимировной, а Полина сказала, что ей нужно уладить кое-какие дела с администрацией. Договорившись встретиться на большой перемене в столовой, девушки разошлись в разные стороны.
И только подходя к студии, Эва вспомнила о последнем уроке у Анны Владимировны, после которого преподавательница, скорее всего, обижена на нерадивую студентку. Вдохнув побольше воздуха, Эва коротко постучалась в дверь и вошла.
Анна Владимировна сидела на стуле, разбирая кипу нот. Она бросила на девушку короткий взгляд и отвернулась.
— Проходи и начинай готовиться. Распевку проведешь самостоятельно.
Эва застыла. Она и не думала, что своим поведением сможет кого-то обидеть. Особенно близкого человека.
— Анна Владимировна, — девушка теребила пальцами ручку сумки, краснея, как первоклассница, — простите меня, пожалуйста.
Женщина снова подняла голову, на этот раз вглядываясь в ученицу куда дольше. Она продолжала молчать, словно ждала продолжения.
— Я знаю, что проблемы не должны влиять на нашу учебу, но не могу по-другому. Простите, — девушка чувствовала, что ее глаза снова на мокром месте, но остановиться уже не могла, — все слишком сложно. Я пробовала сосредоточиться на лекции, но мысли… Они были громче вашего голоса.
— Эва, — преподавательница оборвала ее на полуслове. Девушка приготовилась к тому, что сейчас ей скажут о том, что никому нет дела до ее проблем, но услышала совсем иное, — ты ведь тоже человек, а у людей часто появляются личные проблемы или случаются события, которые отгораживают их от остального мира. Просто ты должна была сказать мне.
— Но, — Эвелина все еще не могла поднять голову, поэтому продолжала сверлить глазами пол.
— Я бы всё поняла и дала бы возможность прийти в себя. Как понять, что у человека проблемы, если сам он об этом умалчивает? Я ведь не могу влезть тебе в голову, Эва, — преподавательница криво усмехнулась. Она уже не злилась на девушку.
— Простите, — Эва наконец подняла голову и посмотрела на женщину, — больше такого не повторится.
— А даже если повторится, теперь ты знаешь, как поступить правильно, — девушка кивнула, — а раз мы во всем разобрались, то можно и перейти к уроку. Я нашла кое-что особенное для тебя. Очень красивая песня.
Женщина встала, протягивая Эвелине партитуру. Несложная мелодия, разве что высокие ноты в припеве, медленный темп — лишь пробежав по нотам глазами, девушка поняла, что справится с этой песней.
Но ошиблась.
Всё дело было в словах. Лишь касаясь их губами, Эва понимала, как сильно они отравляют её. Они лживы — во всяком случае сейчас. Причиняют боль.
Ты никогда не отступаешься,
Если я теряю голову.
Твои объятия всегда открыты,
И ты быстро забываешь мои ошибки,
Когда я их совершаю.
Не успею я и глазом моргнуть — ты любишь меня как ни в чём не бывало.
Воспоминания о Диме были еще свежи. Он не понял. Не простил. Эвелина не могла сейчас петь эту песню, поэтому замерла на середине припева.
Я не заслуживаю твоей любви,
Но ты всё равно мне её даришь.
Мне никогда не будет хватать тебя,
Ты — всё, что мне нужно.
— Я не могу, — девушка замотала головой, словно сдерживая слезы. Анна Владимировна выключила минусовку и, подойдя к ученице, взяла ту за плечи, приобнимая.
— Почему?
— Потому что он не простил.
Её голос стал совсем тихим — не шепот, он прозвучал отчетливо, а эхо. Женщина ничего не сказала. Она прижала сдерживающую слезы девушку к груди и погладила по волосам.
— Тогда давай поищем что-нибудь другое.
Комментарий к Глава восьмая
Song: Plumb - Don’t Deserve You
========== Глава девятая ==========
Эва с легкой грустью посмотрела на груду одежды, занявшую собой весь пол, и тяжело вздохнула. Возможно, девушка сделала это чересчур громко, потому что привлекла внимание Полины. Та отложила книгу и скептически осмотрела образовавшийся бардак.
— Ты так пол решила протереть от грязи? Так по старинке будет проще, — девушка хмыкнула, а Эва недовольно посмотрела на неё. Может, теперь они и дружили, но подкалывать Полина её меньше не стала.