Квакнув, учёная потянулась за пробиркой и забрала образец размазанной по столу жидкости. Цветом это что-то между жёлтым, зелёным и красноватым.
— На вид вы двое скорее млекопитающие, а вот от птиц даже больше, чем я предполагала, дорогие, — заключила она, стоя между Архонтом и Павлин. И пока один не ответил, последняя ненадолго засмеялась. Гереге же решила продолжить опрос, пока её коллега занята. Она надувала щёчные мешки и возмущалась: — И это из распространённых видов! Вы совсем не изучены! Вот, к примеру, если бы в вашей кислоте пролежал дольше этот носитель, тогда что с ним стало?
— Да ничего, — Павлин пожала всеми плечами. — Мы прекрасно контролируем свои тела, мы учимся их владению с малых дней.
— …пока нет ещё перьев, — подтверждал и дополнял Архонт. — Без этого грядущие попытки взлететь могут обернуться… результатом весьма плачевным. Возможно, что не первой, но попыткой, что последней, будет точно.
— А если б всё пошло не по плану? — продолжала учёная свой расспрос. — Вот твои глотка и пищевод проглотили носитель, кости, может чью голову, а потом…
— Забудь про «потом», — перебил её мысли Архонт. — На вывернутый желудок Павлин тебе уже довелось посмотреть, а как дальше наше тело функционирует — наше дело, а не какой-то жалкой смертной души.
— О-кв, — окончательно переключилась учёная на серого падальщика, — кое-кто созрел для разговора!
— Даже не думай копаться в наших внутренностях, мясо, — ворчал ответно он.
Архонт косился на Мэтью и хмурился. Гереге его уводила в сторону и тянула какие-то коробки с инструментами, положила рядом свой планшет для записей. Падальщик показывал клыки в сторону Айкисл, которая с мягкой улыбкой и прищуром сёрбала через трубочку пиво.
«Только из-за тебя я не растерзал её в клочья», — мысленно рычал он ей. Он видел, как уголки её губ дёрнулись: Мэтью хорошо держала свою искреннюю улыбку в тайне.
Гереге завела Архонта на регулируемое кресло, что под наклоном. Со вторыми плечами лежать было неудобно, он чуть ли не изгибался из-за массивности крыльев. Светящий прямо в глаза свет напоминал о временах, когда под разными личинами он пугал зубных врачей. Но теперь обстоятельства сменились, пускай на языке схоже оседали едковатые запахи. Он держал руки сложенными на груди, а порезанные губы крепко смыкал. Хмурился и косился на бледную лань, которая наигранно отвернулась и обсуждала что-то обыденное с остальными.
— Хорошо, что в этот раз я могу лучше разглядеть тебя, драгоценный! — всё трещала заинтересованная учёная. — Ты очень отличаешься от Павлин. Кррр… Хотя он тоже не особо разговорчивый, да и ещё лжёт частенько этот лапочка.
— Ты в курсе, как ужасно на тебя, как на вид, сказывается излишнее влечение к другим видам? Ах, я бы хотел сказать лучше, я дополню: к другим опасным видам, для которых ты всего лишь еда. Ох, нет, я ошибаюсь и тут: на зубок закуска.
— А ты как думаешь я такой стала? Мой паразит — наука, и для прогресса она требует жертв! — и, как только падальщик решил сделать вдох и высунуть в привычке язык, она сразу же взялась пинцетом за него. — О-ква!
Учёная потянула язык. С ладонь обычный, тонкий, но слегка фиолетовый и чуть склизкий. Она тянула до тех пор, пока не раздался стук в зубах. Свободной рукой Гереге сделала заметку на планшете, словно отмечая уже заготовленные пункты.
— Сокровище, я ж только так понимаю о тебе больше, — квакая, говорила она, на что Архонт угрюмился и бил хвостом о пол. — Ну же, покажи ещё.
Через уговоры он немного приоткрыл пасть. Длинный, оказавшийся массивным язык, по бокам которого росли клыки. Беловатые вкрапления, с каждым сантиметром всё крупнее и крупнее. Гереге рассматривала своими крупными глазами, затем набирала текст стилусом. И что язык крепился к верхнему нёбу, и что именно оттуда сильнее разит гнилью. Гереге приподняла пинцетом язык вверх, рассматривая строение. Она отметила на нём вкрапления маленьких дырочек, идущих чаще у кончика.
Её исследование прервал возглас Кенаи:
— Наконец-то оно работает!
— Чудесно! — подхватил Архонт и сорвался с места. Он на мгновение обернулся к учёной и заметил, как она сначала прикрыла глаза, словно хмурясь, а затем принялась вбивать данные в планшет. Он сделал шаг обратно. — Ах, не закончила. Жалость-то какая…