— А я-то думаю, — продолжила Мэтью, — кто же мог так подло настроить этих душек-насекомых. Ну да, архитектор-неудачник…
— Чудовище, — рычал в отместку он.
— Но-но… Перебивать плохо.
— Ты от него не отличаешься.
— «Материя» тут не поможет, береги конечности.
Их шаги — грохот. Шуршащая неловкость, шарканье и последующий в тенях цокот. Грязная земля, камни, металл, колючими обломками впивающийся на пути.
Вот они: вновь железные ставни при искусственном свете. Комнатушка, заставляющая свернуться и утонуть в своих извилистых частях тела, зарыться, в надежде, что это убережёт от меча. Но палачея уходить не желала. На её лице не отражалось эмоций, хоть малость дающих предчувствие к дальнейшему.
— Чего тебе? — буркнул трёхглазый. Померкшая троица, как и у всех в этом куске мира, имела при себе лёгкие раздельные оттенки жёлтого, зелёного и синего. Там тонули чуть тёмные квадратные зрачки.
— Имя.
— Чьё?
— Мой вопрос не сменился, — Мэтью покрутила клинком. По шее монстра густо потекла голубоватая кровь.
— Ткущая меня так возненавидела?
— Ты ещё тем мудаком получился, — пожала плечами Айкисл на рычание. — Убийств она, миролюбивая создательница, не любит.
— Ничего не скажу я тебе, — он зарывался в щупальца.
Лампы изредка мигали, устроенные за стёклами на потолке и стенах. Они отбрасывали свет, заставляли бегать тени по телам живых. То, что было блеклым оттенком у Мэтью — являлось для монстра тёмной подводкой. Склонившись у её забинтованных ног, он не прятал свои части тела, грубо лишённые кусочков. Отломанные пальцы и шипы, если не вывернутые в обратную сторону; обрезанные щупальца, словно топором. Грубые костные наросты на голове, дарующие форму звёзд, также покрывались блеклыми трещинами. По телу скользило свечение ламп, открывая к взору следы проколов и вздутой кожи в ломаных растяжках-следах. Их покрывали голубым налётом капли, текущие с открытой для удара шеей, над которой, медленно буравя, держался клинок.
— Ладненько. Не, тут не важно. Я уже давненько задумываюсь о другом, — Айкисл увела взгляд в стену и положила руку на талию. Правая же всё давила на чужую шею мечом пуще. — Зачем же сбегающим отсюда скрываться здесь же? И подкармливать термитник. Братиков нашёл себе, сестричек, берегущих от «последовательности»?
Она следила за рычанием, ставшим глухим, сдавленным. Хмурилась и продолжала:
— Лиферанат тут нет. На планете. Противные рыбёхи... А вот Аисимата — та ещё лють. Поймали недавно. Рождённая от мести и в темноте… слишком дорогая оплата её комнаты в соседнем секторе. Везде свет, по глазам так противно бьёт. Камеры везде. Её не убить, м… «Карсинэл, дай мне завершить последовательность». Причуда с экзоскелетом и возрождением в материальную оболочку, желание вышивать тонкими руками по коже… в последний раз её передние лапы были широкими, совсем когтистыми, хвост был косичкой щупалец связан. Красота…
— Хватит! — подорвался тот. Он захрипел: клинок прошил его горло меж мышц, даря артериям возможность биться по стеклу. — Я не знаю имени. Только выгодный обмен информации. Ему нужны были диски звёздного мрамора. Я сказал, где они.
— Зачем? Цель?
— Понятия не имею.
— Ох-ох, — Мэтью поцокала языком, — какой ценой, Карси?
— Синего ключа, — пробурчал тот, избивая вьющимися конечностями стены темницы. — Тяжело создавать без макетов, а у Мегеры много лишних голов. У Мегеры много… недругов.
— М-м-м, наводку дали значит… Жизнь забрал чужую, свою подверг беде, а только месторасположение артефакта отдал. Хреновенько вышло. Информацию где достал?
— У пьяни в грязи за рыжими дверьми. Чужак.
— Чужак? — Айкисл склонила голову.
— Глаза фиолетовые.
— Ясненько… А ты там как?
— Позвали.
Прозрачный клинок плавно покинул тело, уводя за собою кровь слабым потоком. Это не летальное ранение, но его последствия отзывались болью по телу. Как от электричества конечности сжимались, тянулись к телу, старались закрыться.