Сосчитав до пяти, я открыл глаза и отнял ладони от ушей. Назойливый писк сверлил перепонки так, что я едва слышал крики оглушенных противников.
— Калеб! Бежим!
Я люблю Бриджит! Удивительным образом адреналин, кипящий в ее крови, помогает быстрее всех прийти в себя и сообразить, что делать дальше. Я пополз за ней в коридор, пока солдаты Триггера возвращали сознание.
Мы выбрались из штаба, я воткнулся лицом в обгоревшее мертвое тело, Бриджит ползла дальше, я за ней, пока мы наконец не вышли из обзора врагов.
Едва мы встали с пола, как в кабинете снова загремели выстрелы. Ребята продолжали отвлекать ублюдков ценой своих жизней ради того, чтобы хоть кто-то из нас спасся.
— Через запасной! — крикнул я.
Из штаба всего два выхода: тот, через который прибыли мы, и главный, который наверняка уже штурмовался Крайслером.
Мы побежали обратно к воротам, возле которых оставили своих ребят для прикрытия. Но едва мы завернули за угол, как в нас полетели пули из пронзительных Калашей — подмога Крайслера уже открыла двери в генеральский штаб и плотной стеной из живых Големов надвигалась на нас, как смертельное цунами.
Бриджит тут же присела на колено, выставила винтовку перед грудью и зажала курок, обливая солдат яростным огнем.
— Бридж! Назад! Назад! Не справимся!
Я тянул Бриджит за шиворот. Мы спрятались за поворотом и рванули к главным воротам.
— Там наверняка Крайслер! Если они открыли запасные, то…
Не успела Бриджит закончить фразу, как в нас снова полетел горячий свинец. Мы чуть ли носом не воткнулись в груди шестерых солдат, прибывших на подмогу Триггеру с противоположной стороны. Они уже были у штаба, где Фунчоза с ребятами все еще стойко держали оборону.
— Твою мать! Они уже здесь! — выругался я и резко завернул в ближайший коридор.
Бриджит бежала следом. Следом же гремели выстрелы из громких автоматов. Внутри коридоров генеральского отсека, обшитых стальными листами, этот грохот избивал барабанные перепонки, как боксерскую грушу.
Я не знал, куда бежал, я просто пытался уйти от огня.
— Они здесь!
— Пришлите подмогу в генеральский отсек!
— Ублюдки все еще здесь!
Крики солдат раздавались из глубины коридоров.
Нас обстреливали в спины, пули свистели мимо ушей. Крайслер натравил на нас всех своих псов! Уверен, месть за убийство Генерала будет болезненной и бесконечной!
— Черт! Тупик! — выкрикнула Бриджит в панике.
Мы врезались в стену в конце коридора, и отчаяние принялось топить меня в страхе.
— Куда бежать? — глаза Бриджит все еще сверкали отвагой.
Она не желала верить, что мы проиграли.
Я судорожно вспоминал план штаба, что мне дал Триггер. Тут были разные подсобные помещения, но долго в них укрываться не сможешь — солдаты прочешут каждый угол!
— Я мог бы вам помочь, сержант, — в ухе раздался знакомый мурлыкающий голос.
— Маргинал? — удивился я.
Бриджит выпучила глаза.
— Мы думали, ты подох там в деревне! — воскликнула она.
Мы его ни разу не слышали после возвращения из той злополучной миссии. Ей богу, он как домовой на Желяве. Спит где-то в своей коморке и изредка ложки ворует, чтобы мы не забывали о его существовании.
— Что я могу сказать, я призрак, я всего лишь голос в ваших наушниках, меня не существует, — размеренно произнес Маргинал с узнаваемым французским акцентом. — Дверь справа от вас. Код один-восемь-два, — сказал Маргинал.
И вовремя. Отряд наших скорых убийц выбежал из-за угла и снова пули засвистели мимо головы, огненные искры пару раз прошлись по шлему, пара пуль вонзились в плечо, но отскочили от бронепластин. Мы с Бриджит рванули вправо. Пока Бриджит вбивала код, я отстреливался от бойцов. В меня снова попали, и приглушенная боль пробрала грудину, но я даже не посмел отвлечься на нее, не то чтобы застонать, я продолжал сыпать свинец в преследователей и даже увлекся, когда почувствовал, как Бриджит схватила меня за шкирку и потащила внутрь.
В следующую секунду мы захлопнули дверь.
— Вон они! Вон там! — раздавалось снаружи.
А через секунду пули забарабанили в толстую металлическую дверь.
Мы огляделись. Это был небольшой склад униформы для персонала штаба: ровные ряды полок тянулись снизу вверх, на них лежали шеренги трикотажных футболок и брюк, а на вешалках в ряд тянулись новенькие кители трех цветов: черный, синий, зеленый. Но из этой подсобки некуда бежать.