— Скажи мне, Роберт, ты помнишь, что случилось с твоим другом, Гаем? Лучше — мотай головой. Отрицательно или положительно, не хочу слышать твой мерзкий голос раньше времени.
Ублюдок оживленно закивал.
— Отлично. А повторить его участь хочешь? — он быстро замотал головой. — Я так и думал. В таком случае, я хочу, чтобы ты в подробностях рассказал на камеру, что произошло на прошлый День Рождения твоей сестрички. Если ни разу не соврешь…
Идиот перебил меня.
— Ты меня отпустишь? — выдвинул абсурдное предположение он, ослепленный ни на чем не основанной надеждой. Я слегка коснулся прутом его носа, вызывав противный писк. Какая неприятность, это, оказывается, больно.
— Потрясающая наивность. Нет, разумеется, но я убью тебя быстро и безболезненно. Все лучше, чем пару часов пыток, а?
Это ничтожество… разрыдалось, и начало умолять меня отпустить его, клялось, что никому не расскажет, кто убил его дружков, и вообще будет пай-мальчиком. От омерзения я едва не задохнулся, и холодно бросил.
— Еще одно слово — и мое предложение аннулировано, — это его отрезвило, и он, предсказуемо, согласился, даже не задав банального в таких ситуациях вопроса о гарантиях. Я презрительно ожег его взглядом, и приказал начинать чистосердечное признание.
Спустя сорок минут у меня на руках было готовое свидетельство того, что он сотоварищи изнасиловал Лу в доме своей сестры, обращенное к этой самой сестре. Эта птичка пела так красиво, что хоть отправляй на HBO на какое-нибудь шоу о психологии преступлений.
Я удовлетворенно ухмыльнулся, предвкушая, как покажу его ей. А самого Роберта я напоил кислотой, и несколько часов наслаждался, на пару с Томом, его медленной агонией. Ах, как восхитительно выглядело его лицо в тот момент, когда до него дошло, что я его обманул! Это воспоминание было почти столь же приятным, как воспоминание о моем первом сексе. Простенько, и со вкусом.
После всего этого мы, как и планировали, скинули машину с телами ее хозяев с горы, и увидели отголоски шикарного взрыва. Расследовать это, вероятно, никто особенно не будет: здесь часто срывались в пропасть незадачливые туристы. Затем я попрощался с Томом, и почтой отправил диск Мэй. Пожалуй, сейчас мне было просто до безобразия хорошо. Ничто так не повышает жизненный тонус, как хорошо спланированная месть. Отлично проведенный вечер!
Сбежавшая невеста
Луиза
Никто и никогда не мог подумать, что мы поженимся. Я и Рой. Мне — не верится до сих пор. И черт с ним, что свадьба завтра. Я не хочу связывать свою жизнь с этим человеком… и хочу одновременно.
Причин того, что не хочу — едва ли не тысячи. Мы познакомились, будучи коллегами и конкурентами. Вернее, когда я пришла на должность простого стажера, конкурентом он меня не считал. Окинул равнодушно-скользящим взглядом и словно бы я была предметом мебели, и как будто забыл о том, что я существую.
Это злило. Я не мебель, и никто не имеет права так на меня смотреть. Ему удалось меня задеть, и на самом деле именно это положило начало нашим отношениям. Я решила доказать и ему, и себе, что я чего-то стою. У меня получилось.
Прошел год, и я стала практически равной ему. А потом и вовсе обошла, перехватила должность, которую себе наметил Рой. Это вызывало у меня эйфорию. Наконец-то, черт возьми! Я, простая и ничего из себя не представлявшая дочка офисной задницы сравнялась с человеком, которого боялись практически все! Но эйфория быстро прошла. Как же ей не пройти, когда из-за твоих амбиций погибает человек? Тем более, близкий.
Мой парень, Мэтт, умер. Мою машину, вместе с ним, разнесло на куски. А я осознала, что едва ли не рада этому. И это ударило по мне гораздо больше, чем сама его смерть. Я стала ощущать острую неприязнь к самой себе. Сменила стиль одежды. Рассорилась со всеми, кроме разве что одной подруги. Мэй просто знала обо всем. И не позволила мне испортить наши отношения.
Я сразу поняла, что это сделал Рой. Потому что я умела анализировать, и прекрасно понимала, что те, кто ему мешают, подозрительно быстро пропадают из компании. Увольнение, смерть или тюремное заключение служило тому причиной — не важно, но все это делал он.
Накатила апатия, было все равно, что со мной будет. Но запоздалая, совестливая мысль о том, что для немногих близких людей моя смерть станет ударом, вынудила меня нанять себе телохранителей. Вялой попыткой доказать себе, что Мэтт был мне дорог, а не достал до чертиков, стало отправление к Рою профессионального снайпера. Хотя я не верила, что у него выйдет грохнуть этого человека. И не получилось. Моя записка дошла до адресата. Надеюсь, удалось вложить несуществующую ненависть в эту пару строчек.