— Что вы стоите, Нарцисса? Заберите своего сына и переоденьте. Отныне его воспитанием займусь я!..
*
Однако, своего обещания сэру Абраксасу выполнить не довелось. Сперва, сразу после порки Пиззи, серьёзно заболел Драко — целители находили у него то пневмонию, то менингит, то троллью скарлатину, горловую жжёнку, нервную горячку в самом широком виде, и даже более конкретный брюшной тиф, сбились с ног, замучили несчастного страдальца лекарствами и магическими манипуляциями, но ребёнок угасал на глазах. И пошёл на поправку лишь после того, как была возвращена из ссылки в прачечную и вновь приставлена к нему Пиззи. Почти одновременно у Люциуса случились проблемы с европейскими доверительными фондами, и они с отцом ринулись на континент выручать свои трасты. Потом, бегло проинспектировав мэнор, мистер Малфой-старший отбыл по важным делам в Белфаст, и по ещё более важным — в Питкэрн.
Теперь рядом с Драко почти всё время была мама, да и отец стал уделять ему заметно больше времени. Тьютора, как грозился дед, ему тоже наняли, но тот в мэноре долго не задержался. После него был приглашён второй учитель, третий… Старушка Пиззи продолжала выполнять обязанности няньки и относилась к Драко так, словно ничего не произошло. А он почему-то стеснялся смотреть ей глаза и больше никогда с ней не мутузился… И не просил петь ему перед сном… Ведь колыбельные поют только малышам…
–-— –––––
(1) Пиззи на английском созвучно «горошинке».
(2) Фелл пони — классическая английская порода пони.
Комментарий к Глава 2. Драко (часть 1)
арт к 1 главе http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/86206142.jpg
========== Глава 2. Драко (часть 2) ==========
Перед отправкой Драко в школу, накануне вечером, сразу после торжественного прощального ужина, подогревая грелкой его постель, Пиззи что-то украдкой положила под подушку. Драко заметил и спросил, что она прячет, но Пиззи лишь смущённо попятилась. Заинтригованный Драко откинул подушку и обнаружил маленький медальон на плетёном шёлковом шнурке. При ближайшем рассмотрении это оказались два аккуратно скреплённых круглых стёклышка. Самых обычных, хотя и искусно обточенных. А внутри — миниатюрная вышивка золотыми нитками и бисером. Крошечный задорный бельчонок с пушистым хвостом. Трогательная, однако совершенно бесполезная и простецкая вещица.
— Это мне? Сама сделала?
Пиззи счастливо заулыбалась и кивнула:
— На удачу юному господину перед далёкой дорогой. Сбережёт от напастей. Не серебро и не золото. — Понуро опустила она лысую голову. У Драко в горле почему-то встал ком.
— Не важно, — с усилием сглотнув, ответил он, — мне нравится. Отличное… как его… рукоделье.
— Господин Драко будет носить? — с надеждой спросила Пиззи, приложив ладонь к груди.
«Ну, вот ещё! — хотелось возмутиться. — Как ты это себе представляешь? Студент Слизерина с самодельным медальоном на груди? Да меня в Хогвартсе все засмеют». Но неожиданно для самого себя он сказал:
— Почему бы и нет? Сойдёт за модную этнику.
Морщинистая мордочка Пиззи разгладилась от лучистой улыбки, она низко поклонилась и даже два раза, будто девчонка, хлопнула в ладоши.
— Пиззи так счастлива! Господин Драко самый лучший господин на свете! Пиззи каждый день будет думать о господине Драко только хорошее!
Ночью, когда мэнор затих, Драко, никак не засыпавший из-за волнений предстоящего грандиозного дня, тихо, чтобы не всполошить чуткую няньку, на цыпочках подошёл к кадке с декоративным бамбуком, отгрёб от стеблей камушки и спрятал в углубление эльфийский подарок. Ещё не хватало тащить эту стекляшку в Хогвартс!
*
Прошло пять лет…
Его трясло. Било лихорадкой. Бросало в жар, он задыхался — и откидывал влажное тяжёлое одеяло, почти сразу замерзал и начинал стучать зубами — и вновь кутался до самого подбородка. И так, казалось, уже целую вечность. Нескончаемая ночь. Непрерывная боль. Хватит! Хватит! Отпустите! Дайте же, наконец, просто уснуть.
Мысли путались. Драко понимал, что это мама вытирает ему вспотевший лоб, это её белоснежные руки гладят его по голове, её родные глаза с тревогой заглядывают в лицо. Но тут же шарахался от неё — черты любимого лица расплывались, стекали воском с черепа — и вот уже над ним, как стервятник над добычей, склонился Тёмный Лорд, буравит пустыми дырками глаз, прожигает насквозь, до самой подушки. Огонь во всём теле! А левая рука горит настоящим пламенем! Там, где Повелитель сегодня поставил Тёмную метку, кожа вспенилась и проступило мясо. Огонь жадно вгрызся в него. Адская боль! Хватит!!!
Вероятно, зелья всё-таки подействовали, и боль притухла. Спряталась, словно жестокий, но трусливый зверь. Мама подала ему воды, Драко жадно осушил стакан. Никогда бы не подумал, что принимать Тёмную метку так больно. Отец ничего такого не рассказывал. Неужели все Пожиратели поначалу так мучились, или это он один оказался неженкой? Ну нет, надо терпеть. Стиснуть зубы и терпеть. Как терпит отец в Азкабане. Как терпит мама. Терпеть, чтобы отомстить Дамблдору и Поттеру. Но сперва — Дамблдору! Это он во всём виноват. Без него всем будет только лучше. Ненавижу! Ненавижу!
Его замутило. Мама успела левитировать ему фарфоровую кювету.
— Уйди, пожалуйста, — попросил он жалобно, забирая у неё полотенце. Не хватало, чтобы она и блевотину ему с подбородка вытирала! Материнская забота придавала сил, избавляла от паники, но стало ужасно стыдно, что миссис Малфой ухаживает за ним как сиделка. Он уже не малыш, шестнадцать — взрослый мужчина, с сегодняшнего дня — Пожиратель Смерти, в отсутствие отца — хозяин мэнора.
— Тише, милый. Всё хорошо. Это скоро пройдёт. Как рука? — От сочувственного материнского голоса захотелось взвыть. А ещё больше — от собственной слабости!
— Да уйди же! Оставь меня! — закричал он. — Дай мне поспать, — добавил тише, — прошу.
Нарцисса встала с тягостным вздохом:
— Как хочешь. Пришлю Пиззи. Спи, милый, спи. Завтра всё будет по-другому.
Старая нянька появилась абсолютно бесшумно и забралась на стул возле его кровати, прикрыла свои костлявые коленки краем пледа. Задула большие свечи. В полутьме её глаза заблестели, как огромные леденцы. Или как магические кабошоны.
Драко хотел пожаловаться ей, как сильно ноет левое предплечье, попросить ещё обезболивающего зелья, но Пиззи сама начала гладить его по больному месту. И сразу стало легче. Показалось, что ему пять, руку он поранил, напоровшись на гвоздь, Пиззи сейчас подует на ранку — и всё пройдёт. Потом, выловив все пенки, напоит его тёплым молоком, поможет высморкаться, пожелает сладких снов и устроится в своей корзинке петь колыбельную и охранять детскую от монстров.
Прошибло волной мурашек. Защипало в горле и носу. Драко зажмурился, чтобы сдержать предательские слёзы, но они всё-таки покатились по щекам.
Он должен быть сильным, должен вытащить отца из Азкабана, должен доказать Тёмному Лорду, на что способны и чего достойны Малфои! Он должен убить Дамблдора! А больше всего на свете сейчас хочет уткнуться лицом в кружевную наволочку Пиззи, спрятаться в эльфийском подоле от всех! От самого себя!
— Юному господину полезно чуть-чуть поплакать. Никто не увидит.
— Ты видишь! — отвернулся Драко, всхлипывая.
— Пиззи никогда не видит ничего плохого про господина Драко. У старой Пиззи старые глаза, плохо видят.
Он поражённо поднял на неё взгляд, слёзы мгновенно высохли. То ли эльфийка сморозила очередную глупость на своём наречии, то ли так горько и мудро пошутила?..
— А змея уже не болит, — не спросила, а объявила она с лёгкой ноткой гордости, бережно укладывая руку Драко с изображением черепа и змеи поверх одеяла. — Юному господину нужно поспать. Сон подарит силы и изменит будущее.
Дремота навалилась так внезапно, что он не успел сформулировать мелькнувшие в голове очень странные мысли.
— Баю-бай, малыш, на верхушке дерева, — поплыл по комнате дребезжащий, но очень мелодичный голос.