Глава 2
– Михаил Петрович, вам звонили из приемной руководителя департамента Службы внешней разведки, просили, чтобы вы с ним связались! – пропела в селектор секретарша.
– С кем???
– С директором департамента Беленьким.
Людмила, секретарша Михаила Петровича Сапожникова, миллиардера, владельца компании, занимающейся всем на свете, что приносит деньги, не могла взять в толк, что же смутило ее шефа, ведь ему звонили и из более именитых приемных. Она соединяла шефа по телефону спецсвязи, или «кремлевки», как называли ее в народе, с депутатами, сенаторами, министрами, губернаторами и вице-премьерами. Звонки всех шишек воспринимались как должное. Со многими из них Михаил Петрович был на ты, а тут нá тебе: как казалось Людмиле, вроде бы и начальник не самый большой в государственной иерархии власти, а его звонок вызвал такую неадекватную реакцию.
После непродолжительного сопения трубка ожила голосом Сапожникова:
– Соедини меня с ним.
– По «кремлевке»?
– А ты знаешь еще какой-нибудь способ связаться с директором департамента Службы внешней разведки? – иронично осведомился Сапожников.
– Да. Его помощник на всякий случай оставил номера телефона приемной и мобильного.
Интерес к собственной персоне со стороны руководителей специальных служб не сильно радовал Сапожникова, а уж столь настойчивый, с предоставлением даже номера мобильного телефона, откровенно пугал.
Подобное отношение к потомкам могучего МГБ – КГБ у Михаила было развито на генетическом уровне. Один его дед, мамин папа – Илья Иосифович относился к элите советского общества, будучи Героем Советского Союза. Другой же дед по отцовской линии – Михаил Яковлевич – провел положенные интеллигенту сталинской эпохи три года в лагерях и освободился только после смерти вождя. Таким образом, мама у Михаила Петровича происходила из семьи героя, а папа – из семьи врагов народа. Но и у того и другого деда был какой-то патологический страх перед чекистами. Согласно семейным преданиям именно из-за небрежно брошенной в адрес военной политики руководства страны фразы, донесенной другом и соратником в соответствующие органы, Илья Иосифович так и не получил заветную генеральскую звезду на погоны. После этого как только в присутствии деда начинали обсуждать политику нашей партии и правительства, он замыкался и мог молча просидеть весь вечер. Михаил Яковлевич, любивший говорить без умолку, не мог себе позволить такую роскошь – молчать столь длительное время, но и он, обсуждая любые государственные темы, перемещался на кухню, плотно закрывал дверь, включал радио или пускал воду в кране, а в довершении всего переходил на шепот.
Дедушкина боязнь передалась родителям, с детства избегавшим участие в любых неформальных компаниях, а потом как эстафетная палочка перешла и к младшему Сапожникову. За последние годы в его окружении появилось множество генералов из органов, но Михаил Петрович, как ему казалось, способный одним росчерком пера или телефонным звонком решить практически любую проблему государственного уровня, старался держаться на расстоянии от своих друзей из спецслужб. Его коллеги удивлялись, когда он, несмотря на свою деловую всеядность, отказывался работать с ФСБ или СВР. Причем Сапожников сам себе не мог объяснить, почему так происходило. Это как же нужно было сломить человеческую волю и дух, что и в третьем поколении ощущался физический страх перед людьми, никакую угрозу, казалось бы, не представляющими!
Даже сейчас, в кризис, уничтожающий годами создававшуюся сапожниковскую империю, когда без помощи государственных заказов обойтись было невозможно, он по-прежнему встречался с руководителями всевозможных казенных структур, избегая контактов с чекистами. Его абсолютно не страшили деловые отношения с милицейскими, военными или пожарными ведомствами, а к секретным службам подойти на близкое расстояние он так и не решался. И вот они сами вышли на него.
Все эти мысли пронеслись в голове в течение одной минуты, после чего Сапожников решил не томиться в неопределенном ожидании, взял со стола справочник «АТС-2», нашел там фамилию директора департамента Службы внешней разведки и набрал его номер.
Ответил помощник. Михаила Петровича это не удивило. Телефоны «кремлевской» связи устанавливались высшим чиновникам государства. А если дублирующий аппарат монтировался еще и в секретариате начальника, то это показывало всем, что обладатель сего комплекта немного начальственнее остальных коллег. Конечно же и все крупные олигархи, правдами и неправдами установившие телефоны «кремлевской» связи в собственных кабинетах, стремились получить разрешение на дублирующий телефон для своих секретарей. Безусловно, директор департамента службы внешней разведки со смешной фамилией Беленький по рангу принадлежал к высшей элите страны, и Сапожников не ожидал, что он сам возьмет трубку, но и разговаривать с чужим помощником Михаил Петрович был не готов – просто-напросто не умел.