— Ушли этим лазом? — оживился Норматов.
— Да. И вышли у нас в тылу, у нынешней чайханы. Но ход тянется и дальше.
— Вы не ходили по нему?
— Нет. Говорили, что это опасно. Земля се́ла — в любое время может быть обвал.
Теперь подполковник ясно представлял себе картину. Часть сотрудников он направил к чайхане и приказал зорко следить за дорогой, а сам с оставшимися спустился в лаз.
Новые препятствия
Норматов дышал тяжело. Здесь, под толстым слоем земли, воздух был горьковат и плотен. Слыша его присвистывающее дыхание, Теплов остановился.
— Товарищ подполковник, может быть, вам лучше вернуться?
Норматов неодобрительно покашлял, и Теплов понял, что поступил бестактно. Норматов отстранил его и полушепотом приказал:
— Свет не зажигать, держаться стен...
Люди двигались цепочкой. Впереди — поисковик с собакой, за ними подполковник. Чуя след, собака рвалась с привязи. Норматов хорошо представлял себе невыгодность своего положения. Преследующая группа шла по узкому коридору, и если бы Чернявскому вздумалось отстреливаться, они все оказались бы под огнем. Прятаться здесь негде. Подкрасться неоткуда.
Внезапно поисковик остановился. Норматов услышал его тихий голос:
— Пахнет дымом.
Овчарка залаяла, дернула поводок. Норматов ускорил шаги, стараясь не отстать от поисковика.
Впереди сверкнуло что-то красное.
— Огонь!
Дым становился все гуще. Люди кашляли, закрывали ладонями рот. Огромный костер преградил им дорогу.
Норматов присел на корточки, потянул воздух из рукава кителя. Дым разъедал глаза.
— По два патрона... — протяжно скомандовал он.
Раздались выстрелы. Норматов резко встал и кинулся в огонь. Оранжевые брызги взвились за его спиной. Теплов и Карим последовали за подполковником.
Пламя ослепило их, обожгло лица. На Кариме загорелся пиджак. Оказавшись по другую сторону костра, он затушил пламя.
Дышать стало легче. Дым, точно в трубу, уходил в только что пройденный лаз.
Теплов включил фонарик, осветил углы — ни Чернявского, ни Юлдашева в подземелье не было.
Громко кашляя, подполковник обессиленно опустился на пол. К нему подскочил Теплов.
— Что с вами, Наби Норматович?
Норматов протянул руку. Гриша понял жест командира. Он приподнял его, расстегнул ворот гимнастерки, дал напиться воды из фляги. Норматов, совсем уже было потерявший сознание, очнулся, открыл глаза.
— А вы почему здесь?
— Я... вам было плохо, — сказал растерявшийся оперативный работник.
— Немедленно преследуйте Чернявского, — Норматов привстал. — А меня... меня оставьте здесь. Отдышусь немного... и догоню. Выполняйте.
Теплов козырнул, отозвал в сторону одного из сотрудников.
— Товарищ Ходжаев, — сказал он, — оставайтесь здесь. Когда дым рассеется, вынесите подполковника на поверхность и немедленно в санчасть.
Маленькая группа двинулась вперед. Шли осторожно, прислушиваясь к каждому звуку.
— Они не могли уйти далеко, — предположил Теплов.
Поисковик предложил спустить собаку:
— Рискнем?
Теплов внимательно посмотрел на овчарку. Она была вся, как скрученная пружина.
— Пускайте.
Поисковик щелкнул карабином. Собака взвизгнула, радостно покрутилась на месте и исчезла в темноте.
Вдалеке бухнул выстрел, потом второй.
Все трое замерли, посмотрели друг на друга и разом побежали вперед. Пещера отражала их торопливые шаги.
Сначала фонарик выхватил распластавшееся тело убитой собаки. Оно было и после смерти словно устремлено вперед — вытянутая черная пасть, застывшие в последнем прыжке полусогнутые лапы.
Потом Теплов наткнулся на мешок. Мешок валялся посередине прохода, вокруг белели рассыпанные галеты, пиленый сахар. Значит, беглецы где-то недалеко.
— Скорее, скорее! — торопил лейтенант товарищей.
Коридор стал шире, пол поднимался крутой горкой. Еще несколько метров, крутой поворот — и в глаза преследователей ударил яркий свет.
Теплов подал знак задержаться. Беглецы могли притаиться за выступом. Все тяжело дышали. Что делать?
Старший лейтенант подошел к проему, прислушался. Тихо. Наверху виднелось какое-то здание: часть кладки и четырехугольник окна.