Здесь во все глаза Игорь смотрел «Александра Невского».
Да много еще всякого вертелось в голове, но сейчас он не позволит себе этой приятной и обезоруживающей ностальгии. Сейчас, когда есть реальная возможность отстоять свой мир, мир Ингвара. А с тем миром мы тоже как-нибудь разберемся. Дайте срок!
Постепенно и Влада успокоилась, она обхватила любимого за шею, и, тихо склонив головку ему на грудь, щедро орошала кольчугу ладо соленой влагой.
Только тут в Ингваре шевельнулась одна мимолетная догадка, но Игорь отмел ее прочь, не давая поблажки никому. Жестокий к себе и строгий к окружающим. Прошло время Любви.
Настала пора ненависти!
К полудню в княжью горницу явился посланец-парасит и объявил Лютобору волю богов, открывшуюся прорицателям Свентовита:
— Прогневали руги вечно юную Мерцану, жену подводного владыки. Лишь тогда смилостивится богиня, когда принесут морю в жертву невинную девушку. И поможет ругам властитель вод.
— Мало русалок в гареме Морского Царя?! — разозлился князь, — Придумали бы что получше!
— Мне велено передать. Решать тебе, Лютобор.
— Так, иди и скажи волхвам мой ответ — погубленная жизнь девушки не стоит гибели сотен воинов.
— Любомудр знал сей ответ. И на это — вот его сказ: «Ты берег свою дочь, Лютобор. Берегли и мы дочерей своих, но богам стало угодно, что не покинули они острова, когда могли бы избежать смерти. Видно, случилось то с ведома небожителей.»
— Постой, жрец! Что ты городишь?
Отплыла Василиса моя и подруги при ней — сам провожал на пристани два дня назад? — недоумевал Лютобор.
— Нет, княже. И в недобрый час пришла она к Храму, молить Свентовита, чтоб не сердился отец на неразумное дитя. Здесь увидали ее волхвы, и поняли они — то знамение свыше.
В глазах у Лютобора потемнело: «Великие Боги! Вы не дали мне сына! А теперь — отнимаете и дочь!»
— Хорошо. Оставь меня. Я скоро сообщу Любомудру о своем решении.
— Дружине сообщи, князь! Подумай! Ведь, скажут люди, если узнают, что ради блага Арконы ты не пожертвовал плотью от плоти своей — единственной дочерью: «Знать, не верит больше Лютобор в гнев божий!»
— Убирайся вон, слуга волхвов! Я решу сам, — ударил князь по столу кулаком.
Заслышав звук, в горницу ворвались руги, стоящие до того за дверьми на страже.
— Что случилось, князь!
— Ничего! Где посланец?
— Слыхом не слыхивали, видом не видывали? Никто не входил и не выходил!?
На лицах гриденей Лютобор прочел неподдельное удивление, и понял пригрезилось, не было никакого парасита. Но мысль о Василисе не давала ему покоя, несмотря на смертельную усталость князь взлетел в седло и вскоре уж стучался в Северные врата кумирни.
На обрядовой поляне у Храма собрались шестеро волхвов из Старшего Круга. То были Любомудр — жрец самого Бел-бога, Свентовита, Радивед служитель Ругевита, Верцин — почитатель Радегаста, единственный из уцелевших волхвов святилища Ретры. Четвертым оказался вернувшийся из десятилетних странствий Златогор. Пришел на Круг даже слепой жрец Черного бога, а шестым был Вальдс — любимец Яровита, сына Велеса.
Не хватало лишь Святобора, но его жизнь походила на неугомонную стихию, которой он и служил — отец Ингвара был ведом самим Стрибой.
Явился на священное действо и князь, его сопровождали Сигур, кельт Гетарикс и мастер Всеслав.
В былые времена обряд гадания совершался при огромном скоплении народа. Празднично одетые руги со своими семьями торопились к стенами кумирни, чтобы не упустить откровений Бога. Пророчество передавалось из уст в уста, от города к городу, от селения к селению.
Не менее пышный и красочный праздник отмечался весною на Кволтицкой горе. Оставить груз прежних забот в году Старом, вобрать в себя плодоносные соки Земли для года Нового — съезжались славяне со всей Рутении-Руссии. Рутены и есть русины.
И хотя после этот долгожданный праздник стали отмечать в сентябре, а в Игорево время зимою — миновали века, но от этого он не потерял своей языческой притягательной доброй силы и очарования.
— Слава Свентовиту! Слава воле Свентовита! И пусть снизойдет великий бог до нашей мольбы! — начал Совет Любомудр. Хвала всем богам нашим! Непобедимому Ругевиту и Сварожичу Радегасту! Мудрому Велесу и Красному Яровиту! Да восславится могучий Стриба. Не брось нас в грозной беде, неудержимый властитель и отец богов наших!