— Встань, князь, — отвечал Магомет, — я не желаю, чтобы впредь ты так унижался передо мной: ты не только мой гость, но и мой друг. Твои слова возбуждают моё любопытство. Говори.
— Магомет, — сказал князь Индии, глядя ему прямо в глаза так энергично, что юноша невольно задрожал, — я знаю, что ты веришь в Бога. Пришло время восстановить единую веру в единого Бога. Если тебе предназначено овладеть столицей христианства, то лишь для того, чтобы водворилась на земле единая вера в единого Бога среди общего мира. Вот достойная тебя идея.
Слова старика произвели такое сильное впечатление на молодого турка, что он не заметил, как князь Индии вышел из комнаты.
XV
ОТЪЕЗД ИЗ БЕЛОГО ЗАМКА
Буря продолжалась до утренней зари, но с восходом солнца ветер спал, и наступила мёртвая тишина. Последняя туча исчезла, и лазурное небо осеняло берега Босфора, освежённые недавним дождём.
После завтрака Мирза проводил ещё раз князя Индии к Магомету. Их разговор касался того же предмета, как и накануне, и Магомет сознался, что одно из пророчеств князя Индии осуществилось, и он не спал всю ночь.
Магомет согласился послать Мирзу в Италию и поручить в скорейшем времени вернуться оттуда прямо в Константинополь под видом богатого итальянского аристократа.
После полудня князь Индии и Сергий вышли из замка на берег и, убедившись, что на Босфоре тихо, решили тотчас отправиться домой.
Церемония отбытия высоких гостей из замка была такой же, как и при приёме.
Во дворе замка снова никого не было. Магомет с князем Индии и Сергием провожал паланкин до берега.
— Мне очень жаль, — сказала княжна, выходя на пристань и не подымая своего покрывала, — что мне придётся уехать отсюда, не зная имени и титула того, чьим гостеприимством я пользовалась.
— Если бы я имел более высокий титул, чем действительно, — отвечал Магомет, — то с удовольствием поведал бы тебе как об этом титуле, так и моё имя, так как в этом случае я мог бы надеяться, что ты не забыла бы их среди весёлой городской жизни. Титул коменданта Белого замка довольно скромный, но моё самолюбие вполне довольствуется им, и если ты, княжна, когда-нибудь вспомнишь обо мне, то лишь в качестве коменданта Белого замка.
— Быть по-твоему, — отвечала княжна, — хотя я не знаю, как отвечу на вопросы императора, кто оказал мне гостеприимство. Я боюсь, что он будет недоволен, если не сможет отблагодарить неведомого благодетеля его родственницы.
Магомет покраснел:
— Лучшая награда для меня — твои добрые слова, княжна.
Девушка также покраснела и, чтобы скрыть смущение, переменила разговор:
— Во время моего пребывания здесь особенно мне понравились рассказы арабского шейха, и я тебе очень благодарна. Я не хочу спрашивать его имени, но не могу не позавидовать человеку, который путешествует по всему свету, всюду встречает приём и знает столько прекрасных легенд.
— Его зовут, княжна, Абу-Обеидом, — отвечал поспешно Магомет, — а в пустыне он известен под именем Поющего Шейха. Он пользуется во всём мусульманском мире большим почётом, и ему открыты все двери. Когда он прибудет в Адрианополь, то он прямо отправится к султану, но если ты желаешь, княжна, то я уговорю его отсрочить свой отъезд и посетить тебя в твоём дворце. Скажи только, где и когда ему явиться к тебе, и он не опоздает ни на минуту.
— Скажи ему, что я жду его послезавтра утром в моём дворце в Терапии.
Обе лодки двинулись в путь, и, когда они пошли рядом в устье речки, княжна Ирина громко выразила своё удовольствие по поводу встречи с князем Индии.
— Я благодарна твоей дочери за её общество и была бы рада, если бы ты отпустил её ко мне в Терапию.
— Я сама была бы очень этому рада, — кивнула Лаель.
— Когда ты прикажешь, княжна, твоё желание будет исполнено, — произнёс старик.
— Завтра или на будущей неделе, когда хочешь. Я жду тебя и твою дочь. Прощай, да благословит тебя Господь!
Они расстались, хотя обе лодки направились к Константинополю.
Прибыв туда, князь Индии и Лаель вернулись домой, а княжна с Сергием остались до следующего дня в своём городском дворце.
Утром она представила монаха патриарху, который согласился принять его.
— Помни, — сказала княжна Ирина, прощаясь с Сергием, — что отца Илариона считают здесь еретиком и что его ученика ожидает или смерть, или пожизненное заточение. Будь терпелив и сноси всё, а когда тебе будет не по силам существование здесь, то приезжай в Терапию.