Лазерный огонь извергся из пушек бойцов навстречу гаусс-лучам некронов, сплетая над пустошами паутину смертоносной энергии. Раздался грохот тяжелых болтеров, когда в бой вступила техника. Засверкали залпы башенных турелей, взревели двигатели — последний бронетанковый батальон Дамноса пришел на войну.
И в этот момент огромный, переливающийся зелеными и небесно-голубыми оттенками взрыв расцвел вдалеке.
Остаточное свечение заставило Фальку прищуриться, но он разглядел, как два ярких луча ударяют в одну из парящих некронских пирамид и разрушают ее. Посреди орд врагов, сквозь потоки изумрудной энергии он заметил осажденных Ультрамаринов, истинных братьев сержанта Фенниона.
Даже связанные перестрелкой — Фалька видел вспышки, — они были великолепны. Но среди всех особо выделялся один воин, чья броня отливала золотом, а шлем венчал красно-белый гребень. Закрепленный на богато украшенных наплечниках плащ трепетал под порывами ветра, когда воин разил некронов своим сияющим мечом. Это было олицетворение истинного героя. Чистейшая отвага, облаченная в плоть. Архангел. Сикарий.
Хвала Императору сорвалась с его губ, и Фалька заплакал.
— Выгружаемся, Бессмертные! — Юлус спрыгнул с верха «Химеры», одновременно выхватывая цепной меч. Уже на следующем вздохе он бежал вперед, и шагам его вторил грохот снарядов, вылетающих из болт-пистолета. Четверо его боевых братьев не отставали, во весь опор устремившись вперед, за славой Ультрамару и всем сынам Жиллимана.
Под градом залпов гаусс-орудий Юлус и его братья врезались во вражеские ряды. Некроны понимали только силу, и их необходимо было сокрушить, нанести им удар столь колоссальной мощи, чтобы те темные сущности, что вселили в них жизнь, осознали близость своего поражения и покинули наконец священные покои своей гробницы.
Вопреки природной хрупкости и слабости, люди явили собой пример невероятной храбрости, следуя всего в нескольких метрах позади Ультрамаринов. Перерубив позвоночник одного из механоидов, Юлус ощутил, как в нем разгорается гордость за эти несчастные, проклятые человеческие души. В разверзшейся огненной буре потери среди Гвардии и ополченцев поистине ужасали. Без силовых доспехов и прочей защиты они были обречены, погибая целыми отрядами.
Колпека Юлус потерял из виду практически сразу. Он корил себя за это, но вокруг бушевала война, «великий уравнитель», и для сантиментов не оставалось времени. Его цепной меч рокотал, алкая убийств, и сержант сполна утолял жажду своего оружия. Встав полукругом, пятеро Ультрамаринов продвигались вперед, склонив головы под непрестанным огненным шквалом. Некроны бросили против них свою пехоту, орду рейдеров, с которыми воины Второй роты уже намастерились воевать. Космодесантники умели быстро приспосабливаться к изменяющимся условиям, изучать слабости своего врага и искать лучшие способы его убийства. Ультрамарины делали это вот уже больше десяти тысяч лет, с самого расформирования легиона на ордены, — и владели этим искусством более чем достойно.
«Мы рождены, чтобы убивать», — вспомнил Юлус слова своего наставника.
Во всем этом было мало хитрости или каких-либо уловок. Сам факт того, что большую часть людской армии составляло ополчение, исключал любые замысловатые или сложные тактики. Сейчас в них не было смысла. Они обрушили на врага молот в надежде на то, что этого окажется достаточно.
Разрубив очередного пытавшегося подняться рейдера, Юлус нашел взглядом танки. Один из них, ведомый командующим Зонном, рвался вперед.
От двух танков, ехавших позади, остались лишь пылающие остовы. Он видел, как те взорвались, пронзенные гаусс-лучами. Никакое ручное оружие не могло так легко разделывать танковую броню. Но факты — штука упрямая, и в итоге в рабочем состоянии остались лишь «Адская гончая» да «Химера» со своим мульти-лазером против вражеского монолита.
Одна из пирамид некронов развернулась и направилась в их сторону, то ли реагируя на приближение танков, то ли просто снова вступив в бой после самовосстановления — Аданар не знал точно, да его это и не волновало. Смерть изумрудными копьями срывалась со стволов пушек, расположенных по бокам машины. Сконцентрированный залп уничтожил «Химеру» — от попаданий воспламенились топливные запасы, превратив транспорт в шар маслянистого пламени. Аданар видел, как машина вздыбилась и перевернулась на крышу уже дымящейся развалиной. Волна жара прокатилась по лицу командующего и взметнула его рваную, грязную накидку.
Вскоре встала и «Адская гончая», у которой сорвался ведущий вал. Ревущий двигатель раскалился от нагрузки, впустую перемалывая металл. Аданар обернулся. Экипаж танка все еще пытался выбраться через аварийные люки, когда монолит взял машину на прицел и уничтожил. Все эти люди погибли из-за сломанного вала. Судьба бывает жестокой.
Установленные на боковых спонсонах тяжелые болтеры непрестанно выплевывали снаряды, стремительно опустошая патронные ленты. Внезапно раздался глухой щелчок, и стрельба с правого бока прекратилась. Вскоре то же самое произошло и с левым орудием. Боезапас иссяк.
— Это штуковину нужно уничтожить! — закричал Аданар вниз, в темное чрево башни.
Шипящий веер гаусс-лучей ударил по корпусу танка еще до того, как кто-то из членов экипажа успел ему ответить.
Траки встали практически мгновенно, рев двигателя превратился сначала в жалобный визг, а затем опустился до тихого гудения. Торможение могло значить только одно: водитель был мертв.
Спрыгнув внутрь танка, Аданар увидел картину кровавой бойни. Там, где людей рвали на куски гаусс-лучи и полосовала шрапнель, алели отливающие чернотой стены. В такой тесноте это было хуже взрыва гранаты. Аданара спасло лишь то, что в момент попадания он находился наверху. Остальные погибли.
— Нельзя дать этим тварям жить, — пробормотал командующий. Каким-то образом в его руке оказался медальон. Он машинально потер металлический оберег, хоть и не мог припомнить, чтобы брал его. Оттащив водителя — вернее, то, что осталось от его обожженного тела, — с сиденья, Аданар протиснулся на его место и с силой вжал педаль газа. Чтобы водить танк, не нужно пятерых человек — достаточно и одного, готового сделать то, что необходимо.
Сквозь обзорную щель Аданар разглядел громадную фигуру монолита. Грязь и кровь закрывали вид, и он стер их рукавом. Задав курс на сближение, он поставил на кон все. Копья света дырявили корпус, но сам Аданар чудом уцелел.
Осталось лишь несколько метров.
Имена жены и дочери застыли на губах Аданара. Боковая поверхность монолита заполнила чернотой весь обзор.
— Я иду... — прошептал командующий и закрыл глаза.
Вспышка осветила поле боя. Фалька увидел пламя и разлетающиеся обломки, но он был слишком занят борьбой за собственную жизнь, чтобы вникать в детали. Больше всего прочего его внимание привлек звук.
Справа от него ополченец выхватил гранату и уже готов был бросить, когда выстрел разорвал ему шею. Боец упал, и граната взорвалась, наполнив воздух грохотом и раскаленным металлом. В глазах у Фальки потемнело. Он лишь смутно осознавал, что его бросило на спину, и едва чувствовал туловище и ноги. Земля под ним внезапно стала мягкой, а все звуки постепенно исчезли, превратившись в тихий шелест.
И сквозь окутывавшую его тьму Фальке привиделись ангелы, идущие через белый туман...
Победа была уже близко. За десятилетия службы Юлус видел достаточно битв, чтобы научиться чувствовать это. Атакованные с одного бока подгоняемыми отчаянием резервными батальонами людей, а с другого — непоколебимыми Ультрамаринами, некроны были обречены. Фазовые телепортации без конца уносили с поля боя поверженных механоидов, оставляя на промерзлой земле лишь тела имперских солдат.
Юлус держал свой цепной меч над головой, взирая на учиненную ими картину резни.
—
Каждый космодесантник, каждый ополченец и боец Гвардии воздел к небу кулак.
—
— Слава Дамносу! — добавил сержант, выискивая среди ликующей толпы Колпека. Солдат куда-то запропастился. Впрочем, Юлусу некогда было думать об их триумфе — приближались капитан и его почетная стража.