— Это глупый риск, — сказал Мортирмир.
— Морган, — произнес император ровным голосом, — не напомнишь, кто из нас император?
Он посмотрел вокруг. Бланш в одной сорочке стояла в дверях спальни, из-за ее плеча выглядывала фрейлина. Макгилли раскладывал боевой костюм императора, Анна заранее сервировала холодный завтрак.
— А я зато сильнее, — заявил Мортирмир.
— Когда отец Арно умер, я поклялся, что не буду рисковать чужими жизнями, если могу сделать что-то сам. Я сделаю это, господа.
Тоби показалось, что это аргумент в старом споре.
— А если у тебя не получится… — пожал плечами Мортирмир.
— Тогда мне не придется беспокоиться о будущем. Извините, что прервал ваш вечерний досуг. Идите спать.
Император поклонился. Мегас Дукас и магистр магии поклонились в ответ. В дверях появился оружейник. Он очень волновался, и Тоби налил ему чашку сидра, разогретого раскаленной в камине подковой, и попытался его успокоить.
— Я к императрице на примерку…
Анна проскользнула в спальню и вышла с императрицей, на которой под льняной сорочкой явно не было больше ничего. Оружейник смутился еще сильнее.
— Ваши… сабатоны… были слишком узкими, ваше величество?
— Да, сэр, — улыбнулась Бланш.
Она села, Беатрис зашнуровала на ней ботинки. Оружейник шагнул вперед и надел сабатон ей на ногу. Руки у него дрожали. Тоби взглянул на Анну и обнаружил, что она смотрит на него.
Прошла целая вечность, а они оба так и смотрели друг на друга. Тоби вдруг понял, что кто-то зовет его по имени.
— Тоби? — Императрица улыбалась.
— Ваша милость?
— Принеси бедняге вина.
Тоби принес вина и увел оружейника от ног императрицы. Бланш старалась не смеяться.
— Сущая мелочь, — сказал оружейник, — чуть ослабить заклепки. Я так рад…
Бланш встала. Оружейник запнулся и попробовал поклониться.
— Они великолепны, — сказала императрица, — в них можно танцевать.
Она сделала несколько па этрусского придворного танца, который они с Беатрис разучивали каждое утро, ее закованные в сталь ноги посверкивали в свете свечей. Сабатоны были отделаны золотом.
— Как это красиво, — пробормотал оружейник. — Ой, я вслух это сказал?
Он побагровел так сильно, что Тоби испугался, как бы ему не стало плохо, отвел его к столу и налил вина. Императрица улыбнулась своей фрейлине, указала на стальные башмаки, и Беатрис мгновенно их сняла.
— Вы заведете новую моду, — решила юная Беатрис. — Нам всем нужны доспехи.
Она хихикнула, стерла следы пальцев со стали своим крайне практичным фартуком и добавила сабатоны к доспеху, лежавшему на ковре у огня.
Оружейник наблюдал, как Тоби осматривает меч.
— Можно? — спросил он.
Тоби протянул ему меч, оружейник на мгновение положил палец на рукоять и усмехнулся.
— Вот это вечерок, — сказал он по-галлейски. — Я потрогал императрицу и меч императора.
С этими словами он встал и вышел. Тоби проводил его до кладовой в коридоре и взял там веревку и миску. Пока Анна и Беатрис убирали, он осторожно обработал лезвия пастой из воска и пемзы.
Вложив меч обратно в ножны, он услышал, как смеются Анна и Беатрис, увидел мастера Никодима, который прошел мимо с простынями, и несколько раз попробовал меч — наполовину достал из ножен и убрал обратно.
Идеально.
Император выглянул из спальни.
— Идите спать, друзья, — сказал он.
— Все почти готово, — ответила Анна. Тоби улыбнулся. Он сам всегда так говорил. Он поставил меч императора в вертикальную стойку возле камина. Рядом с ней на вешалке висела безупречно сшитая новенькая мужская рубашка и брэ на несколько размеров меньше, чем у императора.
— Спасибо, Тоби, — улыбнулся мастер Никодим. — Анна, у нас все готово?
Анна кивнула, держа в руках охапку грязной одежды. Беатрис сделала реверанс.
— Я разбужу вас всех, — пообещал Никодим и вышел не менее царственно, чем сам император.
Анна бросила грязную одежду в корзину у дверей, стараясь не слушать доносящиеся из спальни разговоры. Тоби собрал точильный камень и все остальное и понес в кладовую. Положил воск обратно на полку и пожалел, что у него нет воды…
Анна вошла со свечой. Поднялась на цыпочки, чтобы взять с высокой полки еще одну, потом повернулась и прикоснулась губами к губам Тоби.
— Никуда не уходи, — приказала она и удалилась.
Мимо прошел, зевая, мастер Юлий. Тоби притворился, что возится с чем-то в крошечной кладовке.
Тоби подумал одновременно две мысли: «Я никого не обманываю» и «Она любит меня!»