Изюминка и вцепившийся в нее Дауд пролетели мимо Габриэля, который осторожно пятился. Зеленый свет распространялся везде, но это была не зеленая сила привычного мира, а водянисто-зеленая бледная дрянь, жаждущая выпить его душу.
Его надежда столкнулась с желанием уничтожить и победила.
Он сделал еще шаг назад, и еще, и еще.
— Врата! — крикнул Мортирмир.
Кто-то схватил руку Габриэля и положил на ключ. Он повернул его.
Врата закрылись в тишине.
Он отпустил свое незаклинание и остановился, глубоко дыша и превосходно себя чувствуя.
Мортирмир кружил вокруг него.
— Это было впечатляюще, — сказал он.
— Мне понравилось, — признался Габриэль. — Готовьте войско.
Пару минут. Всех магистров ко мне.
— Тебе нужен отдых, — сказала Сью.
— Времени нет. Все накормлены?
Сью кивнула, еле сдерживаясь.
— Все, и люди, и кони. У меня кончились запасы, если мы не пошлем за ними обратно в Арле или не начнем грабить этих бедных ирков, то у нас ничего нет. Ну, кроме сорока бесполезных телег с добычей и умбротской костью.
— Не бесполезных, — возразил Габриэль. — Молодец, Сью. Надеюсь, все поспали.
Он огляделся и увидел Майкла с большим мечом в руке, Тома Лаклана, пешего, во главе пеших копий и белого отряда, Безголового, Фрэнсиса Эткорта, Изюминку, которая руководила рыцарями графа Симона. Огромный зал был набит битком: около двадцати тысяч человек, несколько ирков и один боглин.
Габриэль пошел назад, протискиваясь сквозь толпу людей в доспехах. С него капала вода, но холода он не чувствовал. Тепло тел согревало даже этот огромный зал. Он нашел Бланш.
— Пожелай мне удачи, — попросил он. — Если мы опять не угадаем… то я просто не знаю, где мы.
— Иди. — Она поцеловала его и улыбнулась. — Ты похож на фантастическое животное, любовь моя.
Он тоже улыбнулся. Чувство радости не исчезало, и он, хлюпая, побрел обратно через весь зал. Люди окликали его, и он на мгновение остановился, чтобы поцеловать Дубовую Скамью в щеку.
Он вернулся к пьедесталу и спросил Мортирмира:
— Можно одолжить твой голос?
— Конечно. — Мортирмир щелкнул пальцами.
— Солдаты! Мы шли маршем, и мы сражались. Я надеюсь, что теперь мы найдем то, что ищем. Если моя догадка верна, нас ждет бой. Вы должны быть готовы. Вас тренировали именно для этого. Держите строй, и мы победим быстро и легко. Вы готовы?
Раздался рев, а затем троекратные овации, которые эхом отразились от высокого потолка и словно бы сотрясли гору.
Габриэль стоял очень прямо.
— Готовы? — крикнул он красному отряду, первому у врат.
— Валяй! — крикнул какой-то лучник, и люди рассмеялись.
— Готовы? — спросил он в эфире.
Все ответили ему: Мортирмир, Танкреда, Петрарка и дюжина магов послабее.
Он повернул ключ четырежды и надавил на жемчужину.
И мгновенно ощутил волю, борющуюся с ним за контроль над вратами, и его сердце затрепетало от предчувствия победы.
— Получилось! — крикнул он.
В его Дворце появился Мортирмир, а затем Петрарка в длинных голубых бархатных одеждах и Танкреда в облачении монахини из Ливиаполиса, и все они взяли его за руки. Другие маги, в основном морейские и альбанские студенты, влили в их цепь силу.
Воля надавила на врата, Габриэль надавил в ответ.
— Как обычно. — Мортирмир рассмеялся.
Если описать борьбу за врата как борьбу с герметической волей на руках, то Габриэль выкручивал своему противнику руку, а потом пришлепнул ее к метафорическому столу.
Врата открылись.
Они были открыты ровно столько времени, сколько потребуется фейри, чтобы моргнуть глазом. Мортирмир бросил в них маленькое круглое яйцо из чистого золота.
Врата закрылись.
Три. Два. Один. Они считали хором.
Габриэль снова потянулся к вратам, и на этот раз сопротивления не было. Он распахнул их, и яркое солнце осветило красный отряд.
Они смотрели на скалистую тропу, земля тут была красно-бурой, камень серым и черным, кое-где росли пучки травы, и все заливал чудесный желтый солнечный свет. Было тепло.
В воздухе стояла пыль, такая плотная, что дальше нескольких полетов стрелы ничего не было видно. Землю за вратами усеивали трупы боглинов. Они валялись в беспорядке, и их кровь заливала все вокруг.
— Вперед, — сказал Габриэль.
Красный отряд прошел врата, сделал две сотни шагов, обогнул древний алтарь, две поваленные базальтовые колонны и огромный вулканический камень, и остановился в русле пересохшего ручья.