Граф Симон вел шестьсот отличных рыцарей, и она сомневалась, что противник сможет потягаться с ее тяжелой кавалерией. Но она не планировала использовать свою тяжелую кавалерию до тех пор, пока что-то не пойдет не так. А такое, как ей подсказывал опыт, случалось всегда.
— Джентльмены, что вы делаете в первую очередь, беря в руку меч? — спросила она.
Она и Жизель, герцогиня Вениканская, были единственными женщинами на собрании — странно, если учесть, что они командовали. Изюминка улыбалась, надеясь, что кто-то из старых друзей ответит ей. Ей нужно было их участие — оно означало бы, что они приняли ее авторитет. Она не ожидала неповиновения, но хотела энтузиазма.
Сэр Милус усмехнулся:
— Защищаюсь.
Черт. Вот Плохиш Том ответил бы как следует.
Корнер, капитан моряков, сделал очень этрусское лицо.
— Надеюсь, что он идиот, — сказал он.
Изюминка одарила вениканца широкой улыбкой.
— А потом?
— А потом, если он дурак, я убиваю его без риска для себя.
— А если он не дурак? — подсказала она.
— Тогда мне придется постараться. — Корнер приподнял бровь.
Изюминка решительно кивнула и улыбнулась:
— Точно. Сначала попробуйте простой способ. Без риска. Если не сработает, нам всем придется постараться. Вот мой план.
Она продемонстрировала карты, схемы и расписание.
— Довольно просто, милая, — кивнул Милус.
— Сэр Жан говорил всегда придерживаться самого простого варианта.
Граф Симон нахмурился:
— А мы что же, не будем драться?
— Можете взять мою роль, — предложил Джордж Брювс.
— Будете, если что-то пойдет не так, — объяснила Изюминка, — а на войне вечно случается какое-то дерьмо.
Граф Вероны покачал головой:
— Обычно я ничего не жду. Мне нравится самому решать ход битвы.
Изюминка снова подумала о Плохише Томе.
— Знаю я человека, который вам очень понравился бы. Послушайте, милорд. Если вам придется атаковать, вы решите исход битвы, это я обещаю. Быть в резерве не позорно. Вы будете рядом со мной.
На мгновение она подумала, что сейчас он скажет, что бывшим шлюхам о чести знать неоткуда. Мгновение он молчал, а затем склонил голову, как голодный ястреб, и слегка улыбнулся.
— Пока я имею удовольствие быть в вашей компании, госпожа Элисон, мне плевать на врага.
— Вы — воплощение куртуазности. — Изюминка сделала реверанс. Прямо в доспехах. Затем продолжила: — Помните, что говорит Габриэль. Мы должны каждый раз побеждать. Будьте осторожны, как в бою на мечах. Начните с легкого удара, затем попробуйте грубый, затем тонкий. Мы не можем позволить себе потери, и у нас нет времени. Так что просто сражайтесь. Слушайте сигналы. Выполняйте приказы. Вы хорошие капитаны, вы знаете свое дело. Если у вас есть время, делайте. Ясно?
Все улыбались.
Через несколько секунд шатер опустел. К востоку от него по небу расплылся первый оранжевый мазок.
— Странная ты, — сказала Жизель.
— Это ты мне говоришь?
— Ты только что сказала им, что они могут действовать самостоятельно. Мой муж и в лучшие времена на такое не решился бы.
Жизель ела ягоды, и губы ее казались окровавленными.
— Они все командиры своих отрядов. Зачем мне их дергать?
Жизель подняла чашку, будто произнося тост.
— Ты не хуже Бланш или Сью. Или Тома, или Кронмира. Где ваш император вас всех нашел?
— В основном в борделях, — ухмыльнулась Изюминка. — Ну, Бланш была прачкой. Кронмир… он и женщинам чужой, и мужчинам.
— Не могу согласиться, как бы мы с тобой ни были близки, — сказала Жизель. — Он спас меня. У него были другие выходы, а он решил спасти меня.
Она немного посидела, а затем встала:
— Надо одеваться.
— Если он тебя спас, так было надо. Он не мужчина. Он автоматон. Когда мы выиграем, я его убью, просто чтобы убедиться, что он не работает на кого-то другого.
— Мне бы этого не хотелось, — мягко сказала Жизель.
Они посмотрели друг на друга.
— Он тебе нравится? — спросила Изюминка.
— Я не люблю мужчин, — ответила Жизель, — но я умею быть верной тому, кто был верен мне.