– Обязательно, я… У вас все в порядке, доктор Стивенс? – Она взглянула на остальных беглецов, притаившихся в тени позади Стивенса, и пытливо посмотрела на доктора своими печальными глазами. – Вы, кажется, расстроены.
– Все в порядке, правда. – Он сильнее прижал сумку к груди. – Я просто… Я кое-чем занят сейчас.
Он попятился, и Мартинес почувствовал, как его окатило волной облегчения.
– Не хочу показаться грубым, – сказал Стивенс женщине, – но мне нужно идти. Простите.
Отвернувшись, доктор присоединился к остальным.
Мартинес увел группу за угол. На краю тротуара они на минутку остановились, чувствуя, как повышается уровень адреналина. Мартинес подумал было о том, чтобы избавиться от Стивенса и Элис. Они знали слишком много и были слишком тесно вовлечены в местное общество – они могли бы стать обузой. Хуже того, они, возможно, чересчур хорошо изучили самого Мартинеса и могли разгадать его уловку. Может, они ее уже разгадали. Может, они просто подыгрывали ему.
– Доктор?
Элис подошла к Стивенсу и положила руку ему на плечо. Тот казался подавленным и потирал лицо.
– Сын этой женщины… – мягко начала девушка.
– Сейчас я не могу об этом думать, – пробормотал доктор. – Это слишком… Я просто не могу. Нужно выбраться отсюда – другого шанса может не быть. – Он протяжно вздохнул, опустив глаза и качая головой. – Эти люди… Им просто придется научиться жить без нас.
Элис взглянула на него.
– Вы правы. Я понимаю. Все будет хорошо.
– Эй! – шепотом одернул их Мартинес. – Давайте вы разберетесь с этим позже – сейчас у нас просто нет времени!
Он повел группу дальше – по тротуару, через очередную дорогу и по боковой улице к переулку, который начинался в двухстах ярдах к югу от них.
Обрушившаяся на город тишина пугала Мартинеса. Он слышал гул генераторов и шуршание проводов по стенам. Шаги беглецов казались ему оглушительными, как ружейные выстрелы, а биение их сердец – достаточно громким, чтобы отбивать ритм на параде.
Он ускорил темп. Прохожих не было, они остались одни. Мартинес перешел с быстрого шага на бег трусцой, остальные не отставали. Спустя мгновение он услышал, как женщина по имени Мишонн бросила странную фразу в адрес кого-то, кто шел позади.
– Не смотри на меня так, – сказала она на бегу. – Обо мне не волнуйся.
Голос Ленна был едва слышен за шумом их шуршащих шагов и тяжелого дыхания.
– Ладно… Извини.
– Тише!
Оглянувшись, Мартинес шикнул на них, когда они достигли переулка. Подняв руку в перчатке, он сделал группе знак остановиться, а затем завел беглецов в темноту за угол соседнего здания, где все было забросано мусором.
В переулке гуляли черные тени. Вдоль одной из стен выстроились мусорные баки, из которых воняло гнильем, свет давала только мигающая лампа аварийной сигнализации, висевшая в дальнем конце. Сердце Мартинеса забилось чаще. Быстро осмотревшись, он заметил вдалеке часового.
– Так, подождите минутку, – сказал он остальным. – Я сейчас вернусь.
Мартинес приготовился к новому представлению – к роли внутри роли, – сдержал волнение и направился в противоположный конец переулка. В тридцати ярдах от него на подъемнике спиной стоял юный гангстер, в руках которого виднелся автомат Калашникова. Часовой внимательно следил за временной баррикадой из перевернутых стальных панелей.
По другую сторону баррикады простиралась темнота – и свобода.
– Эй! Эй, дружище! – Мартинес подошел к пареньку, приветливо махнув рукой. Голос его казался спокойным, но властным при этом, как будто бы он прогонял кошку с обеденного стола. – Я тебя сменю!
Часовой вздрогнул, развернулся и посмотрел вниз. Совсем юный и нескладный, одетый во все каперские регалии, с повязкой на кудрявой голове, он казался просто ребенком, который играл в полицейского. Еще казалось, что он был слегка под кайфом и как будто бы подозревал что-то.
Мартинес подошел ближе.
– Давай мне автомат и беги. Я закончу твою смену.
Часовой пожал плечами и принялся спускаться.
– Ладно, как скажете… – Он спрыгнул на тротуар. – Но… Зачем вам это? Мне нужно заняться чем-то другим?
Мартинес потянулся к автомату, который держал юнец, и снова сказал голосом строгого хозяина:
– Ничего не спрашивай. Я оказываю тебе услугу. Давай автомат, скажи спасибо – и отдыхай.
Часовой с удивлением уставился на него и передал автомат.
– Э-э… само собой.
Парень пошел прочь по переулку, бормоча себе под нос:
– Как скажете… Как скажете… Вы начальник… Я просто исполняю приказания.
Беглецы не выходили из тени, пока часовой не завернул за угол и не растворился в ночи, сбивчиво читая какую-то пэр-вечерку. Затем Рик кивнул Геенну, и все друг за другом прокрались в переулок, быстро зашагав по забросанному мусором вонючему тротуару.
Мартинес ждал на подъемнике, по-деловому смотря вниз.
– Давайте! – Он махнул беглецам, чтобы те поднимались к нему. – Перелезем через стену – и мы свободны.
Вся группа собралась у основания баррикады.
Мартинес взглянул на них.
– Все прошло лучше, чем я ожидал, но нам все равно нужно спешить. С минуты на минуту здесь может появиться кто-нибудь из часовых Губернатора.
Придерживая искалеченную руку, Рик поднял на него глаза.
– Так, так… Думаешь, мы сами не хотим побыстрее убраться отсюда?
Мартинес натянуто улыбнулся:
– Хм, ты прав.
За спиной Рика раздалось какое-то неразборчивое ворчание, которого Мартинес не расслышал.
Рик резко развернулся и посмотрел на Мишонн. Глени сделал то же самое. В общем-то, все повернулись к стоявшей в тени темнокожей женщине, которая угрюмо и мужественно вглядывалась в ночь.
– Я не с вами, – произнесла она таким холодным и безразличным голосом, как будто бы представлялась по уставу старшему по званию.
– Что?! – воскликнул Глени. – О чем ты?!
Мишонн взглянула на парня темными бездонными глазами, а затем монотонно, как пономарь, ответила:
– Я иду к Губернатору.
Глава шестнадцатая
Тишина, которая обрушилась после заявления Мишонн, казалось, на несколько мгновений поглотила группу, пока беглецы безмолвно оценивали ее намерения, неловко переглядываясь и как будто бы заражая друг друга неведомой болезнью посредством этих взглядов. Все поняли, как она собиралась поступить с Филиппом Лейком, хотя никто и не решился озвучить это, и сначала все ужаснулись именно этому. Но молчание в провонявшем насквозь переулке чересчур затянулось, и Мартинесу, который смотрел на все это с платформы погрузчика, стало очевидно, что неодолимое намерение Мишонн было связано с чем-то гораздо более страшным, чем простая месть. Настали жестокие времена, и жажда расплаты – на глубинном уровне присущая каждому человеку в нормальном мире – теперь взывала к вселенской неизбежности, и теперь это было так же естественно, как стрелять в голову ходячим мертвецам или наблюдать за превращением близкого человека в монстра. В чудовищном новом мире зараженные органы отсекались с невероятной быстротой. Злые люди больше не становились легендами, их не показывали в полицейских шоу. В этом мире их просто считали больными животными, которых надо изолировать от стада. Просто сломанными деталями, которые необходимо заменить. Никто из тех, кто стоял тем вечером у стены, не мог винить Мишонн или удивляться ее неожиданному и непоколебимому решению развернуться и найти раковую опухоль на теле этого города – человека, который надругался над ней, – но смириться с этим все равно было нелегко.
– Мишонн, мне кажется… – начал возражать Рик.
– Я вас догоню, – перебила она. – Или нет.
– Мишонн…
– Я не могу уйти, не сделав этого. – Она пронзительно посмотрела в глаза Рику. – Идите. – Затем она повернулась и взглянула на Элис. – Где он живет?