— Отпустите!
Но меня не слушали, он развернул мое тело на живот, дернул топ вверх к затылку, обнажая спину. Разочарованно замычал. Потрогал горячими руками кожу, заставляя содрогнуться.
— Вы обознались. Я вас. впервые вижу. Отпустите меня.
Снова к себе, задирает топ наверх уже спереди. Я пытаюсь прикрыться, но мои руки грубо отшвыривают в сторону. Осматривает меня с безумной жадностью и в то же время с какой-то болью в глазах, как будто они налились кровью и слезами. Он что-то ищет на мне и не находит, стонет.
— Я… я, может, на кого-то похожа…но я — Дина, я… я живу с родителями и сестрой я…
— Заткнись! — рявкнул, и я тут же замолчала. От страха меня лихорадит, и жутко от этой близости, от запаха пота и крови. Он настолько огромен, что мне кажется, я — букашка, и меня вот-вот раздавят.
— Хан! — в гримерку вломился какой-то мужчина. — Ты что творишь? Бой не окончен! Или ты признаешь проигрыш! Вернись на ринг!
Монгол обернулся ко мне, еще раз осмотрел всю с ног до головы.
— Выйди на ринг! Мы теряем миллионы!
Хан обернулся ко мне и хрипло сказал:
— Тут сиди! Поняла?
Я кивнула и, подтянув колени к груди, обхватила себя руками, стуча зубами, как на диком холоде. Великан тяжелой походкой вышел из гримерки, а я, задыхаясь, согнулась пополам. Так страшно мне никогда в жизни не было. Сидеть там? Сейчас! Я что самоубийца? И не подумаю! Надо бежать отсюда, и чем быстрее, тем лучше.
Распахнула дверь, помчалась по коридору, открыла окно возле туалета и вылезла наружу, придерживая свой рюкзачок, выскочила на улицу. Там меня схватила обезумевшая Алка.
— О боже! Ты цела?
— Да! Поехали быстрее отсюда!
— Поехали! Он ненормальный! У всех этих боксеров башка отбитая! Я не думала, что он за тобой ломанется!
— Я тоже не думала. Он просто больной придурок!
Мы схватились за руки и помчались к автобусной остановке. Постепенно я успокаивалась, хотя и содрогалась при каждом воспоминании о взглядах этого убийцы и о его страшном голосе. Сиплом и сорванном. Больше никогда и ни на какие бои. Забыть, как страшный сон.
Мы приехали в парк аттракционов, и уже через час я забыла о чокнутом монголе и смеялась, катаясь на карусели, и визжала, спрыгивая с тарзанки. Мы пообедали в Дакдональсе*1 и поехали кататься на лодках по маленькому озеру в парке. Аллочка счастливо улыбалась, сжимая шарики в руках, которые мы выиграли на стрельбище. Потом протянула один мне. Нас катал молодой парень, он махал веслами и то и дело поглядывал то на мои ноги, то на Алкины.
— А он запал на тебя…Это, конечно, шок, но запал.
— Кто?
— Хан! Фанатки тебя найдут и разорвут на части.
— Да пусть заберут его себе, — засмеялась я, — страшный, огромный, на обезьяну похож. Брбрбр.
— Не скажи…Хан красивый. Он мужик. От него прет тестостероном. Я бы за него…ух…Тело, как у Бога… и глаза сумасшедшие. Представь, как такой может сильно любить.
— Не могут такие любить, Алла. Такие себя любят. Он обращался со мной даже не как с вещью. А как с тряпкой.
Мы проплыли мимо клумб с цветами, и вдруг я увидела недалеко от берега красивую белую лебедь. Почему-то в груди сильно защемило, и я засмотрелась на птицу… Последнее время я часто вижу ее во сне. То она плывет по черной воде ночью и манит меня за собой, то роняет перышки и прячет голову под крыло. Тетка Аллы сказала, что лебедь — это хорошо, и меня вскоре ждет прекрасное событие. Например, сватовство. Мага — шаманка, тетя Луси и Алка ездят к ней гадать на кофейной гуще и спрашивают про сны.
— Пора домой, отец ругаться будет. Вечером будут гости.
Голос Аллочки вывел меня из оцепенения. Я все еще не могла оторвать взгляд от лебедицы. От того, как она грациозно склоняла голову на длинной шее под крыло. Нежная и прекрасная.
— Дин! Домой, говорю, пора!
— Да. Поехали домой.
Мы умудрились проехать без билетов в автобусе и под крики кондуктора спрыгнули с подножки, помахали ей рукой, а она нам кулаком. Смеясь, побежали в сторону дома. Шамай и Луси живут в небольшом частном доме в старом районе. Там все друг друга знают, и наверняка соберется куча гостей вечером. Когда подходили к дому, увидели три припаркованных черных джипа. У меня сильно сжалось сердце, и мы с Алкой переглянулись. Она открыла калитку, я пошла следом за ней. У самого дома, загораживая вход, стоят два лысых монгола в черных костюмах. Сложили руки за спиной. Гостей нет. С опаской мы зашли в дом, а когда дверь комнаты распахнулась, я чуть не закричала от ужаса.