Явилась такая команда и на склад 47 "Д". Служащий контрразведки, возглавляющий группу, занялся прежде всего контейнерами - несколько часов шла проверка, кидали в кучу какие-то механические детали, мешки с химикатами, ящики с продовольствием. То же повторилось на набережной, где под грузовыми кранами сгрудились контейнеры. В конце концов закончили, но начальник выразил пожелание осмотреть корабль под названием "Круа Вальмер", пришвартованный тут же. Команда корабля, свесившись через перила палубы, с интересом наблюдала процедуру осмотра. Начальник со своими людьми поднялся на борт.
- Располагайтесь как дома, - пригласил капитан. - Нам скрывать нечего.
Проверяющие отправились на нос и, двигаясь по направлению к корме, принялись открывать все двери, шкафы, ящики. Не были оставлены без внимания спасательные шлюпки, ниши, где стояли лебедки, велено было распаковать весь палубный груз. Один из проверяющих забрался даже в дымоход и проверил все трубы и вентиляционные шахты. Остальные в это время обшаривали трюмы. Обнаружили припрятанный в дальнем углу небольшой запас гашиша - на него и внимания не обратили. Побывали у сигнальщиков, осмотрели кубрики и капитанский мостик. В машинном отделении дизель только что на составные части не разобрали, спустились еще ниже, прямо на днище. На корме простукали баллоны с топливом и проверили веревочные бунты. Не нашли ровным счетом ничего. Счетчики Гейгера-Мюллера слабо сигнализировали наличие небольшой радиации - не больше, чем всюду.
- Можете спать спокойно, - сказал капитану главный проверяющий. - Мы тут оставим одного из наших сотрудников - пусть подтвердит, что вы проверку уже прошли. Отплываете когда?
- Если разрешаете продолжать погрузку, то к завтрашнему утру управимся - и вперед!
- Видишь - все обошлось, - сказал капитан своему первому помощнику.
- Ну у тебя и нервы! Прямо канаты!
- А чего нервничать-то, когда имеешь дело с дурнями вроде этих?
Альфред Баум и два его инспектора расположились в служебных комнатах казармы и весь день напролет допрашивали тех, кто имел хоть какое-то отношение к событиям, происшедшим на дороге из Мейрарга в Обань. Часами они беседовали с каждым из солдат, сопровождавших груз во второй машине, задавали бесчисленное множество вопросов руководству депо в Мейрарге и персоналу, которому обычно поручались такого рода перевозки. Баум лично занимался двумя - водителем контейнеровоза и его напарником.
- Водитель - он что, по-твоему, нормальный, все у него в порядке? спросил он напарника.
Смуглый, как все здешние уроженцы, хитроватый деревенский парень - ему было не больше двадцати - сделал вид, будто вопроса не понял:
- Это вы о чем?
- Вроде уж целый год вместе работаете...
- Ну и что?
- Хорошо друг друга знаете, правильно?
- Он не из болтливых.
- Ну, самые-то обычные вещи ты знать должен. К примеру - женат он?
- А вы его самого спросите.
- Спрашивал уже, а теперь вот тебя спрашиваю. Это мое дело - какие вопросы и кому задавать. А подружка у него есть?
- Он вам, небось, про это тоже рассказал.
- Может, и рассказал.
- Я ее не видел ни разу, знаю только, что здесь живет, в Обани. Он на ней прямо помешался. Денег тратит кучу...
- Откуда ты знаешь - насчет денег?
- Да он мне сколько раз показывал, что ей купил, - птичке этой.
- И что, дорогие вещи?
- Куда там - все самое лучшее. Во дурак - тратиться на девку, с которой полгарнизона переспало. Все так говорят.
- Давай-ка вернемся туда, откуда начали. В ту ночь ты ничего за ним странного не заметил? Не спеши с ответом, подумай.
Но малый думать не привык, выпалил сразу:
- Нормальный был, ничего странного. Спокойный.
- А перед тем, как на вас напали, - тоже спокойный?
- Ну да!
- Объясни-ка поподробней.
- Ну, обычно он в бутылку не лезет. А тут перед выездом задержка какая-то приключилась, так он прямо взбесился. Потом гнал машину во всю мочь. Я сказал, куда спешить-то нам, так он меня послал подальше.
- А когда напали на вас - как он себя вел?
- Я одно знаю - меня эти подонки отметелили, а его и пальцем не тронули.
- Может, еще чего припомнишь? Тебе вообще-то не кажется, что он все заранее знал, а? Похоже ведь.
- Да еще как похоже!
- Почему?
- Мы же каждый раз в разное время выезжаем. Как это им удалось все так точно рассчитать - и время, и место? Уж насчет числа, на которое рейс был назначен, я и не говорю.
- Еще какой резон?
- А вот с чего это он так машину гнал? Как будто на свидание опаздывал. С этими...
- Может, к дамочке своей торопился?
- Может быть, конечно...
- А ты слышал, когда машина охраны вам сигналила, чтобы остановились?
- Слышал.
- Ну и что?
- Я ему говорю: вроде нам сзади гудят. А он: у тебя в ушах гудит. И радио как крутанет, чтоб погромче музыка.
- А ты чего ж не настоял на своем?
- А чего мне мылиться? Он же главный, не я. Если мы начнем собачиться, он рапорт напишет, и меня выпрут за милую душу.
- Все верно, - согласился Баум. - Побудь пока тут поблизости, ладно? Домой не уходи - может, еще мне понадобишься.
После его ухода Баум вызвал одного из инспекторов.
- Водителя в местной полиции проверили?
- Есть на него досье: смолоду был шальной - три раза попадался на краже велосипедов, один раз драку учинил. Потом еще был замешан в ограблении квартиры, но от тюрьмы отвертелся - улик не хватило. Все это - лет восемь назад, потом он переехал в Марсель и только года полтора как вернулся.
- А в марсельской полиции что говорят?
- Туда я не звонил.
- Воздержаться решил? Почему, собственно? Если есть особые причины, так не скрывай, я их сохраню в тайне.
Инспектор покраснел:
- Маху дал, патрон.
- Звони давай.
Отчет инспектора, добросовестно представленный через полчаса, оказался весьма интересным. Водитель связан с Лавацци - одним из трех главарей марсельской мафии. Их целая семья, этих Лавацци. Орудуют там, где чисто уголовная деятельность сращивается с легальным бизнесом - самая что ни есть классическая, традиционная работа. Лавацци вызволили шофера из тюрьмы, куда он загремел по какому-то сомнительному делу, но его дважды вызывали потом на допрос. "Паршивый тип" - такого мнения придерживаются о нем в марсельской полиции.
Привели шофера - он лениво развалился на стуле и со скучающим видом приготовился отвечать на вопросы. Его внешность и манеры вполне соответствовали тому представлению, которое сложилось у Баума.
- Ваше поведение той ночью весьма подозрительно, - начал он допрос.
Ответа не последовало.
- Ты же слышал, как охрана вам сигналила. Почему не остановился?
- Ничего я не слышал.
- А напарник слышал и тебе сказал.
- Мало ли чего он вам наплетет!
- Ты продолжаешь утверждать, будто не знал, что охрана отстала?
- Я ведь уже сказал.
- То, что ты сказал, - чистая ложь.
На это шофер не ответил.
- Та женщина в Обани, - продолжал Баум. - Говорят, ты на нее много тратишь.
- Ну и что?
- Откуда деньги берутся?
- Вы зарабатываете? Вот и я тоже.
- Знакомо тебе такое имя - Лавацци?
- Слыхом не слыхал.
- А куда это ты так спешил в ту ночь?
- Никуда я не спешил. Ехал как обычно.
- А говорят, быстрее ехал, чем всегда.
- Да пошли они - те, кто говорит...
- До тебя, видно, еще не дошло, - произнес Баум со вздохом, - что дело оборачивается скверно. Человек, которого полиция давно взяла на заметку, за которым и без того грехов много, - а тут такое серьезное преступление. И ты единственный, на кого падает подозрение. Так что предупреждаю - ты задержан, допрос будет продолжаться до тех пор, пока не выплывет вся правда. А уж какая это будет правда - посмотрим. Или в тюрьму тебя отправим и обвинение будет очень и очень тяжелым, или отпустим восвояси. Лично я, - добавил Баум, - поразмыслив, в твою непричастность не верю, хоть ты меня убей.