- Шум будет на весь свет, если это всплывет.
- Ты все правильно понимаешь, - усмехнулся Баум. - Стало быть, пусть не всплывает. Объясни это Массе как следует. Подслушивание организуй тоже как можно лучше, ты это умеешь. Только не поручай его людям в машине, припаркованной у подъезда, где живет Таверне, - он ведь тоже не дурак.
- Используем радиофургон?
- Можно. Пусть стоит где-нибудь за углом, на соседней улице, метрах в двухстах от дома, не ближе.
- Ладно.
- Проследи за этим сам, дружище.
Алламбо вышел, и тут же зазвонил телефон: инспектор, звонивший из Обани, задыхался от возбуждения:
- Этот парень заговорил, шеф! Он такое порассказал!
- Ну?
- Они еще и детонаторы украли.
- Детонаторы? Сколько?
- Двух не хватает. И еще кой-чего.
- Не загадывай загадки, говори быстрей.
- Он клянется, что две боеголовки исчезли, а не одна, как в отчете.
- Верить ему можно?
- Вполне, шеф!
- Ладно, возвращайся домой.
Новость следовало немедленно доложить начальству, и Баум вновь отправился к Вавру.
- Главное, - размышлял он вслух, разместившись в кресле у стола, докладывать ли президенту, что не одну ядерную боеголовку украли, которую без детонатора и взорвать-то нельзя, а целых две и к тому же с детонаторами?
- То есть - надо ли разоблачать военных, которые сознательно пошли на эту ложь? Это ты имеешь в виду?
- Вот именно.
- А твое мнение?
- Не надо.
- А в Иерусалим что сообщишь?
- Всю правду, им-то она необходима.
- И "Моссад" будет молчать, ты считаешь?
- Будет. Ссориться с Францией им ни к чему, сеять панику в собственной стране - тем более. По крайней мере до тех пор, пока нет ничего определенного.
- Но если до президента дойдет, он там такое устроит! - Вавр даже поежился. - Не миновать мне тогда руководить полицейским училищем где-нибудь в Бретани.
Баум усмехнулся:
- А ведь люди, стоящие у власти, сами провоцируют такую успокаивающую ложь, - продолжал он задумчиво. - Хотя на их месте, может, и я вел бы себя так же. Конечно, одна боеголовка без детонатора всякому симпатичнее, чем две с детонаторами. Но все же...
- Самое скверное, что мы до сих пор ничего не нашли.
- Тридцать наших сотрудников перерыли торговый порт в Марселе - и все зря. Конечно, физически невозможно открыть каждый контейнер и перетряхнуть весь груз, но суда, которые уходили в средиземноморские порты, проверены досконально. Старались, как звери, - а в результате нуль.
Отчет, отправленный в тот день в президентский дворец, содержал именно эти малоутешительные сведения, о второй пропавшей атомной бомбе и исчезнувших заодно детонаторах в нем и не обмолвились.
Перед самым уходом, уже у дверей Баума настиг еще один телефонный звонок.
- Это Ковач, господин Баум. Если у вас найдется время для меня, хорошо бы повидаться.
В привычно льстивых интонациях Баум уловил оттенок нетерпения.
- С удовольствием. Скажем, через полчаса в баре возле Мадлен.
- Отлично. Я рад.
Бар на улице Виньон - излюбленное местечко мелких жуликоватых торгашей, которые развлекают здесь друг друга анекдотами о собственных хитростях, сегодня был непривычно пуст. Ковач приступил к делу сразу, не тратя времени:
- Я пришел, чтобы сказать вам нечто важное: по крайней мере один из членов интересующей нас группы в самом скором времени отправляется в Израиль.
- Когда именно?
- Не знаю.
- Кто?
- Женщина, известная под именем Расмия Бурнави.
- Знакомая особа.
- Она прибудет в аэропорт Бен Гурион. Но под каким именем и с каким паспортом, сказать не могу. Не знаю. Самое важное вот что - он наклонился через стол к самому лицу Баума: - Израильским властям не следует ее задерживать. Посоветуйте им это самым настойчивым образом.
- Но почему?
- Потому что это повысит шанс избежать катастрофы - больше ничего добавить не могу.
- Да разве израильтяне поверят нам и пойдут на такой риск? Сослаться мы можем только на вас - то есть на заведомо враждебный и недостоверный источник.
- Что поделаешь, господин Баум, - со вздохом ответил Ковач. - Надо надеяться, в Иерусалиме найдется хоть один разумный человек, который сумеет разгадать нашу линию в данном деле. И поверит. Мои друзья в затруднительном положении - с политической точки зрения затруднительном. Поэтому мне и позволено снабдить вас некоторой информацией - в строго ограниченных пределах, которые они определили сами. Вы меня поняли?
- Я-то понял, но не уверен, что и в Иерусалиме поймут. Согласитесь, ситуация двусмысленная.
- Ну что я могу сделать? - Ковач пожал плечами, будто колеблясь, стоит ли продолжать, потом решился: - Намекните кому-нибудь в Иерусалиме, вы сами решите, кому именно, что эта особа - ну, скажем, не совсем та, за кого себя выдает. Вот так - с виду одно, а на самом деле совсем другое.
- Понял и постараюсь сделать все возможное.
- Это необходимо, господин Баум, в высшей степени необходимо! - Ковач поднялся, протянул руку, его тонкая кисть утонула в пухлой ладони Баума, и скромно удалился. А Баум поспешил к себе в Версаль, в любимое бистро - то, откуда он обычно звонил Бен Тову.
Глава 30
Как принято международными правилами, судно "Круа Вальмер", находясь в пятидесяти милях от берегов Израиля, доложило о своем прибытии в министерство транспорта этой страны. В телеграмме были указаны название, координаты, порт отправления, скорость и пункт назначения - Хайфа. Эти же данные были переданы по радио в грузовой порт Хайфы и оттуда пришло разрешение пристать к берегу. На входе в гавань, у дальнего волнолома, судно замедлило ход, чтобы принять на борт лоцмана. Команда уже вовсю готовилась к отдыху на берегу, капитан заполнял документы для портовой администрации. Лоцман благополучно провел корабль к грузовым причалам и туда же двинулся грузовой кран, готовый принять контейнеры. Глянув с борта вниз, на набережную, члены команды увидели ожидавшую их группу людей - на этот раз здесь были не только врач, таможенники и чиновники по иммиграционным и коммерческим делам, но и сотрудники госбезопасности и портовой полиции.
Когда опустили сходни, вся эта группа поднялась на борт.
- Чрезвычайная ситуация, капитан, - объяснил представитель госбезопасности, пожимая руку капитану.
- А в чем дело?
- Тут у нас большая тревога. Мои люди произведут обыск на судне. Никто не может сойти на берег до особого распоряжения.
- Что за напасть! А долго продлится обыск?
- Не могу сказать - может, и до ночи. Помогите нам сами - тогда будет быстрее.
- Конечно, поможем.
- Груз проверят на пристани. Контейнеры сгрузят и откроют, прежде чем отправлять дальше. А мы с вами тем временем обойдем все судно.
- Но за сохранность грузов отвечать будете вы, - капитан явно был недоволен происходящим.
- На этот счет у меня инструкций нет. Постараемся действовать поаккуратнее.
Обыск проводили еще тщательнее, чем в Марселе, и продолжался он еще дольше. Проверяли грузы не выборочно, а все подряд, вынимали содержимое контейнеров, осматривали и складывали обратно. Открывали все ящики подряд, развязывали мешки. Пока шла вся эта работа на пристани, человек двадцать из полиции и госбезопасности прочесывали судно - помещение за помещением. Счетчики Гейгера-Мюллера ничего не показывали.
Портовая полиция не выдавала членам команды паспортов, так что покинуть судно до окончания обыска никто не мог, все ночевали на борту. Только к полудню следующего дня капитану сказали:
- Все в порядке. Можете перегружать свои товары в склады.
- А команда?
- Те, кто захочет сойти на берег, пусть обратятся в портовую полицию.
Вся группа проверки переправилась на корабль, только что пришедший из Ливорно. А спустя полчаса к капитану подошел молодой докер из тех, что перетаскивали грузы на склад, и они, стоя вдвоем на мостике, несколько минут беседовали о чем-то. Потом парень вернулся к своим. Спустя некоторое время к причалу подкатил грузовик фирмы, которая перезаряжает баллоны с газом, и увез все баллоны с "Круа Вальмер". Из главных ворот порта он направился на завод своей фирмы - к этому времени рабочий день закончился.