— Каким образом ты здесь очутилась? — удивилась она.
— Матушка, — тихим трепетным голосом ответила Мириам, — матушка, по милости Божией, с помощью вот этой Нехушты, о которой я тебе часто рассказывала, и ещё одного человека я спаслась от Домициана и не только избежала уготованного мне позорного жребия, но и стала свободной женщиной.
— Расскажи мне подробно обо всём, — попросила Юлия. — Я ничего не понимаю. Какая-то невероятная история.
Когда Мириам закончила свой рассказ, Юлия заметила:
— Этот Марк, хоть он и язычник, должно быть, великодушнейший человек — да вознаградят его Небеса!
— Да, — со вздохом отозвалась Мириам. — Да вознаградят его Небеса, как и я, если бы только могла, вознаградила бы его!
— Не останови я тебя, ты бы не преминула это сделать, — вставила Нехушта. Голос её звучал сурово, но на её мрачном лице Юлия подметила что-то похожее на улыбку.
— Ничего, почтеннейшая, ничего, — сказала Юлия. — Кто из нас не испытывал в своей жизни соблазнов?
— Извини меня, госпожа, — ответила Нехушта, — но говори, пожалуйста, только о себе. Я слишком хорошо знаю мужчин, чтобы, общаясь с ними, испытывать какие-либо соблазны.
— Тогда, любезнейшая, — сказала Юлия, — возблагодари Небеса за то, что они защитили тебя надёжной броней мудрости. Что до меня, то я считаю, что эта девушка, как и господин Марк, поступили хорошо, и я молюсь, чтобы им была дарована заслуженная награда.
— А я молюсь, — сказала Нехушта, — чтобы Марк избежал мести Домициана, который наверняка попытается его выследить.
При этих словах Мириам сильно помрачнела. Тут как раз возвратился Галл, и Мириам пришлось повторить весь рассказ.
— Поразительно, — воскликнул он, — просто поразительно! Никогда в жизни не слышал ничего подобного. Два любящих человека, когда наконец настаёт час их соединения, расстаются из-за приверженности разным религиям, точнее говоря, из-за запрета, наложенного на одного из них давно уже покойной матерью. Поразительно, хотя я и сомневаюсь в мудрости их поведения; будь я на месте этого мужчины, я поступил бы по-другому.
— И как же ты поступил бы, муженёк?
— Не теряя ни минуты, немедленно покинул бы Рим вместе с этой госпожой и уехал бы куда-нибудь подальше; лучше всего в другую страну, где госпожа могла бы спокойно предаваться своим благородным размышлениям. Видишь ли, Домициан так же, как и Марк, нехристианин, а наша госпожа ненавидит Домициана и любит Марка. Дело уже сделано, переубеждать вас всех поздно, но я опасаюсь, как бы вам, христианам, не пришлось причислить двух новых святых к сонму великомучеников. А теперь пошли завтракать, после долгого ночного бдения все, должно быть, проголодались.
За завтраком Галл был очень молчалив, как и обычно, когда он обдумывал какое-нибудь важное дело. Наконец он произнёс:
— Скажи, Мириам, никто не видел тебя и твою спутницу, когда вы сюда входили?
— Как будто бы нет, — ответила она. — Калитка была не заперта, и мы свободно вошли.
— А где наша служанка? — спросил Галл.
— Ещё не вернулась, — ответила Юлия.
— Хорошо, — сказал он, — когда она вернётся, я ушлю её с каким-нибудь поручением потруднее — чтобы она не скоро его выполнила.
— Почему? — спросила жена.
— Никто не должен знать, что они у нас. Пока они не уйдут.
— Пока они не уйдут? — изумлённо переспросила Юлия. — Уж не хочешь ли ты прогнать эту девушку, которую мы любим, как свою родную дочь?
— Именно это я и собираюсь сделать — ради её же собственной безопасности. — Он взял руку Мириам в свою огромную ладонь и сжал её. — Послушай, — продолжал он, — все прекрасно знают, что Мириам, будучи ещё пленницей, провела много месяцев у нас в доме. Если кто-нибудь захочет её найти, как по-вашему, где её будут искать?
— Да, где её будут искать? — переспросила Нехушта.
— Почему её должны искать? — сказала Юлия. — Она была куплена на торгах господином Марком, который сам, по собственной воле, отпустил её на свободу. Теперь она свободная женщина, к которой никто не смеет прикоснуться и пальцем.
— Свободная женщина? — презрительно процедил Галл. — Какая женщина в Риме может считать себя свободной, если имела несчастье понравиться Домициану. Вы, христиане, слишком простодушны для этого мира. Нет, нет, помолчите, у нас нет времени на спор. Юлия, пойди и найди этого вашего епископа Кирилла, который тоже любит эту девушку. Если он хочет спасти её от большой опасности, пусть подыщет ей и её спутнице какое-нибудь надёжное убежище среди их единоверцев, где они смогут переждать некоторое время, пока их не посадят на корабль. Что ты скажешь по поводу этого плана, почтеннейшая ливийка?