— Помнишь меня? — шипит он как змея.
— Ты это я. А я это ты — отвечает Айдан, в его скулу прилетает кулак, от него же
— Почти. Я это ты, только лучше, сильнее, быстрее, умнее, но не без огрехов. Нет глупых угрызений совести, нет жалобного поисках самого себя в это мире. Я — Лок-Хай’Макар! Я — истинный Айдан СтоннКассел. А ты, лишь жалкий червь, что продолжает бороться с неминуемым концом! —
— Ты — отродье Ненасытного! — кричит Айдан, ударяя самого себя в ответ. Но боль остаётся, будто ещё сильнее.
— Я его чемпион! — отвечает тёмный Айдан и глаза его загораются алым пламенем.
— Я — Царь Заката, Повелитель Тьмы! А ты жалкое ничтожество! У моих ног каждый смертный и каждая смертная! Твоя Сейна, Айзора, Каймлина! Все они мои! –
— Лжец! — выпаливает «светлый» Айдан, хватая себя тёмного за грудки.
— Кто не без греха? — хохочет тёмный
— Ты врал им, себе, всем, тебе врали! Ты вырос во лжи, но цепляешься за столь малую надежду, как Свет! Я же согласился, я был верной слугой господина Аэрона’Тай-Фера и он переродился во мне! Я и есть Аэрон’Тай-Фер! — он с силой отталкивает светлого Айдана, валит его на землю и ставит ногу на горло
— Жалкий Айдан. Жалкий и слабый. Жаждущий смерти, полюбивший глупую девчонку, отвергнувший богов. Кто ты без них? Кто ты без всей это кутерьмы с Анкитами и СтоннКасселами? Кто ты без своего грифона? Кто ты без меча? Кто ты без сил Света и Крови Дракона? — тёмный заливисто смеётся, предвкушая свою скорую победу. Айдану, который ещё верит в Свет и Богов, хочется плакать и выть. Только вот сил нету. Кто он? Никто. Темный прав. Он ничтожен. Он проиграл. Он не смог справиться. Из-за него все они погибли. Из-за него. Придётся миру сгинуть, без своего спасителя. Сейна родит дочку или сына, и будет плакать по ночам, рассказывая как её возлюбленный пал героем. А на самом деле ничтожно был убит тьмою. По крайней мере он не стал мессией, Орин может спать спокойно, Ариана может не волноваться, теперь то он точно мёртв.
«Я же ведь мог просто стоять в стороне? Нет, мне обязательно надо вставить своё слово! Я должен быть в гуще событий, я без этого как, дракон без крыльев. И во что мне это обойдется? Цена — моя жизнь? Я бы мог стоять в стороне. Но не могу. Не хочу. Я хочу быть в центре событий. Хочу быть значимым. Хочу менять мир к лучшему! Но как его менять, если везде ложь и интриги! Я могу повлиять на жизни тысячи людей, как если я с собою то совладать не могу? Нет, я не могу, я должен, я обязан»
— Две стороны одной монеты, не так ли? — шепчет Айдан и тёмный убирает ногу с его горла, позволяя ему встать.
— Что ты там мямлишь, червь — рычит тёмный Айдан.
— Ты дракон, а я грифон. Я — это ты. Ты — это я. Резня в Карден-Холле. Убитый Бронегрыз? Не твоих, не моих, а наших рук дела! И я сделаю всё, чтобы запихнуть тебя на солнце, чтобы ты сгорел там, и даже пепла от тебя не осталось! — тьма содрогается. Границы долго сна рушатся и лучи света проникают в его сознание.
— Ну тогда узри дракона и умри, Лок-Хай’Эред! — тёмного Айдана окутал тёмный дым и на его месте появился чёрный дракон, состоящий из клубов дыма, из его недр горел кроваво-алый огонь. «Грифон — первый, кто бился за Олрида. Грифон — первый, кто бился за рассвет» Тьма исчезла, растворилась в свете, что исходил от него. Он не понял этого сразу. Осмотрев себя, он почувствовал тепло, лучи света, исходящие из его него. Он был огнём, молнией и холодом. Он был небом и землёй. Он — Айдан СтоннКассел, был грифоном. Он — грифон Рок’Яндара. Тёмный Айдан, слуга Ненасытного, дрогнул, когда светлый Айдан, подобно солнцу, направил Свет, в виде жидкого огня, сотнями копий, прямо в тело чёрного дракона.
— Да кто ты такой?! — рычал он, умирая в мученьях
— Сержант Пятнадцатого Красного Легиона Кинхарта и Кровогорья. Айдан СтоннКассел, прошлом Анкит! — воскликнул Айдан.
Сотни, даже тысячи копий из жидкого света впились в тьму и когда тёмный дракон взмолился о пощаде и задрав голову вверх, взорвался, распадаясь на тёмную пыль, который выжигал свет, источавшийся Айданом. Он победил.
***
Спустившись с неба, словно с магических, невесомых ступеней, Айдан предстал перед армией недавно убитого Лоренца и армией Хелены. Грифоновы крылья, выращенные из первородного, чистейшего огня, расправились в полный размах. Корона из синего пламени, увенчанная яхонтом из молний, сверкала, как будто сейчас царила ночь. Глаза его вновь стали человеческими. Как сотни космических светил, он источал неимоверный и ослепительный свет. Расправив руки в стороны, он обратился к армии южан