— Не-а. Это мой секрет.
Глубоко вздохнув, я сжимаю в руке девятимиллиметровую пулю. Я опускаюсь на колени рядом с Коди, руки дрожат.
— Я знаю, что сказал, что верну её, но ты не возражаешь, если я оставлю её у себя?
— Мне пофигу, — Коди пожимает плечами, выглядя совершенно нейтральным с соком в руках, в то время как весь мой гребаный мир взрывается.
Глава 25
Скарлет
Требуется вся сила воли, чтобы ступить на порог. Каждая клеточка моего тела кричит, чтобы я повернулась и ушла. Мышцы ломит и голова пульсирует от напряжения, что заковано в моем теле.
Такое чувство, будто идешь в логово льва. Прямо в брюхо зверя.
Что еще хуже, на горизонте что-то маячит. Оно щекочет заднюю часть сознания, пробегает по позвоночнику. Это проникает в каждую мысль и туманит мое зрение, пока я не чувствую, что все смотрят на меня.
Они знают. Мошенница. Лгунья. Шлюха.
— Просто держи глаза открытыми, — сказал Райан. — Голова опущена, глаза открыты. Все, что ты можешь нам дать, ценно. Как часто он там бывает? Кто еще в клубе? Любые подозрительные лица?
Вопросы, вопросы, вопросы. Райан держал их наготове и ждал.
Я отвечала, что могла, и обещала выяснить ответы, которые не могла дать ему сразу же. Все это время Джастин был рядом со мной, держа мою руку в своих, выражение его лица было где-то между гордостью и болью, карие глаза горели всегда неразборчивым чувством, которое пузырилось под поверхностью.
— Привет, Реджи, — говорю я, улыбаясь ему.
— Привет, красавица, — отвечает он, на щеках появляются ямочки. Его массивные руки сгибаются, когда он скрещивает их на груди, глаза сканируют клуб. В том-то и дело, что Реджи всегда наблюдает, только не в нужных местах.
— Прекрасно выглядишь сегодня, — говорит он, подмигивая.
Я провожу руками по красному корсету, косточки и кружево слегка сдвигаются, когда я поправляю его. В баре тихо, еще рано. Я пользуюсь моментом тишины, чтобы поболтать. Но у меня никогда не получалось, и вскоре я чувствую себя неловко и вынужденно, и мне кажется, что он знает, что что-то не так.
— Итак, — я сглатываю. У меня так плохо получается. — Э-э, мне интересно. Я хочу знать, что девочки продают, как мне это сделать? Откуда мне знать, кому продавать?
Лицо Реджи немного вытягивается, руки сжимаются на груди.
— Ох, Скарлет, — вздыхает он, хмурясь. — Ты не хочешь влезать в это дерьмо.
— Я знаю, — даже для собственного уха мой голос звучит слабо. Я выпрямляюсь, расправляя плечи. — Я знаю.
Он качает головой, и на мгновение мне кажется, что он собирается сказать мне «проваливай». Он смотрит на свои ботинки добрых тридцать секунд, прежде чем ответить мне.
— Тебе нужно поговорить с Маркусом, — бесстрастно говорит он. — Но тебе полагается 10%, остальное — клубу. Увидься с Маркусом или Беккой, и они тебя поставят.
Реджи выглядит разочарованным. У меня внутри все переворачивается.
— Итак, 10% дают мне в конце ночи?
— Да, это лишняя сотня.
— За неделю?
— За ночь.
Чёрт возьми!
Мы оба молчим. Мой мозг тикает, когда я думаю о том, сколько девочки должны продать, чтобы иметь возможность забрать домой столько денег за одну ночь. Десять девушек, по штуке каждая, семь вечеров в неделю-голова идет кругом. Маркус, должно быть, совершает абсолютное убийство.
— Откуда мне знать, кто покупатель?
— Они придут к тебе.
— Как сделать…
— Перестань задавать вопросы, — хмурится Реджи. — Спроси Маркуса, если хочешь знать больше.
— Реджи…
Он тычет пальцем мне через плечо.
— Кристен ищет тебя.
Я оборачиваюсь и вижу, как толпа расступается, Кристен появляется в толпе, как Моисей. Она качается на длинных ногах через клуб, почти бежа, ее глаза дикие. Когда она замечает меня, ее глаза расширяются и она практически прыгает на меня.
— Скарлет, — шипит она, хватая меня за руку. — Ты должна остановить его, — говорит она, отчаянно таща меня через клуб.
— Остановить кого? Кристен, что происходит?
И тут я чувствую, как ее рука дрожит.
— Он сошел с ума. Она не это имела в виду. Она бы никогда… но он сошел с ума.
Я слышу крик в тот момент, когда открывается дверь гримерки. Он прорезает грохот музыки, бьет меня прямо по лицу. Мне приходится проталкиваться сквозь небольшую толпу девушек, расталкивая их, когда они стоят, застыв, в свободном круге.
Маркус тяжело дышит, его плечи поднимаются и опускаются под рубашкой, руки безвольно висят вдоль тела. У его ног, с разбитой губой, размазанной по подбородку, Тиа лежит на полу, ее руки дрожат, когда она поднимает их, чтобы защитить себя.
— Прости…
Он поднимает ее за волосы, как будто она пустое место. Как ребенка. Его глаза — черные озера ненависти, окруженные красным — ничего подобного я раньше не видела.
Это не Маркус — это то, что он прятал внутри. Это монстр, и я знала, что он освободится. Ярость просачивается из него, излучаясь как жар от огня. Она пульсирует и вибрирует вокруг.
— Мне больно, — всхлипывает Тиа, тщетно пытаясь освободиться от его хватки. Он просто крепче сжимает ее, пока она не успокаивается.
— Что вы стоите? — я шиплю на девушку рядом со мной.
— Нет, — шепчет она в ответ, протягивая ко мне руку, когда я прохожу мимо нее. — Не надо!
Я пересекаю комнату в мгновение ока, дергая Маркуса за руку.
— Маркус, остановись, — я тяну сильнее. — Стой!
Когда он не отпускает, я делаю единственное, что приходит мне в голову — бросаюсь на него. Он пошатывается, когда я сильно толкаю его, спотыкаясь вправо.
— Оставь ее в покое.
Есть момент, когда я чувствую облегчение. Где он отпускает Тию, позволяя ей упасть на пол с глухим стуком, и я чувствую мгновение чистого облегчения. Но потом он поворачивается ко мне, и я понимаю, что это была ошибка.
Маркус усмехается, его глаза расширяются от гнева.
— Ты тупая дрянь, — он толкает меня. Достаточно сильно, чтобы отослать меня на несколько шагов назад. — Ты тупая дрянь.
Моя спина ударяется о комод, ручка или угол впиваются в бедро. Зеркало позади дребезжит, когда Маркус хватает меня за горло, прижимая к стеклу.
— Я повсюду вижу твое гребаное лицо.
— Маркус, — шепчу я, пытаясь убрать его руки с моего горла.
Он сжимает сильнее, и тогда я понимаю, что все будет не так, как раньше. Он не отпустит меня и не отшвырнет в сторону. Это совсем другое.
— Закрой свой чертов рот, — выплевывает он.
— Маркус, — предупреждает Реджи, прижимая большую руку к его груди. — Достаточно.
Маркус в ярости, его ноздри трепещут.
— Держи свои чертовы руки от меня подальше, или я их отрежу.
Реджи подходит чуть ближе, пытаясь освободить место между Маркусом и мной.
Я даже не вижу, как Маркус достает пистолет. Я только замечаю, как он стреляет Реджи в голову.
Девочки кричат, и я вздрагиваю, когда кровь забрызгивает мою шею и лицо.
Тяжелое тело Реджи падает на пол.
— Никто, блять, не двигается, — говорит Маркус, его рука все еще сжимает мое горло, когда он направляет пистолет на девушек, его цепь качается на шее. — Ты думаешь, это игра? — он кричит. — Я пристрелю всех до единой.
Секунду спустя я чувствую, как пистолет сильно прижимается к моей голове, дуло дребезжит, руки Маркуса дрожат.
— Думаешь, я не оторву тебе голову прямо здесь? Разбрызгаю мозги по всей этой гребаной комнате? А?
— Стой! — кричит Тиа, пытаясь оторвать его руки от моего горла.
Ярость наполняет глаза Маркуса, пульсирует в венах на висках и в крошечных капиллярах глаз. Простым взмахом руки Тиа отшатывается, держась за щеку. Крошечной передышки, единственного мгновения отвлечения мне недостаточно, чтобы вырваться на свободу, но достаточно, чтобы сделать вдох.
— Ты думаешь, я не узнаю. Не узнаю, что ты делаешь за моей спиной.
Прижимая руку к моему горлу, его другая ладонь ударяет меня по лицу раз, другой, третий, отчего у меня подгибаются колени и темнеет в глазах. Он шипит мне в ухо непристойности, мерзкие, ядовитые слова, которые, я уверена, должны причинить вред, но они исчезают где-то в темноте, когда мое сознание ускользает.