Но теперь у меня нет выбора. Останься и предстань перед полицией по поводу причастности Джастина в смерти Маркуса, или беги.
Как бы трусливо это ни было, я решаю бежать. Потому что независимо от выбора, который я сделаю в своей жизни, Коди заслуживает лучшего. И вот что я собираюсь делать.
В последний раз мы с Коди спускаемся по кривой скрипучей лестнице, мимо квартиры на втором этаже, где парочка спорит каждую ночь, мимо лифтов, которые никогда не работали и, вероятно, не будут.
Я оставляю простую записку для Неды и Амона «Спасибо за то, что вы были мне как вторая семья»
Какие глупые слова. Я делаю мысленную пометку послать почтой им что-нибудь.
Машина Райана стоит на холостом ходу у входной двери, когда мы выходим на утреннее солнце.
— Мне ехать за тобой на грузовике?
— Это слишком палевно. Грузовик будет здесь, — говорит Райан, нахмурившись. — Мне очень жаль.
Коди сидит на капоте, в то время как Райан очищает все изнутри моей машины, каждый чек, каждую записку, каждый список покупок. Как только он удовлетворен, мы бросаем наши вещи в багажник его «BMW», и через несколько секунд с ревом выезжаем из жилого комплекса. Мы с Коди смотрим, как в окне позади нас проплывает городской пейзаж. В течение нескольких минут это всего лишь плохое воспоминание — точка на горизонте, картина в зеркале заднего вида.
Только когда мы полностью отогнали от себя окраины города, мое сердце, наконец, начинает замедлять свой быстрый темп. Я отпускаю руки, крепко сжатые на коленях. Пальцы болят, ладони вспотели. Я растираю их по ногам, пытаясь вернуть хоть немного ощущения.
— Куда мы идем, мам? — спрашивает Коди с заднего сиденья.
Я поворачиваюсь к Райану. Он слегка трясет головой.
— Мы отправляемся в приключение, — говорю я, поворачиваясь, чтобы улыбнуться Коди. — Что-то вроде исследователей.
— Куда?
— Туда, где ты никогда не был.
— А ты была там раньше?
— Нет. Так что мы будем исследователями вместе.
— Там будет весело? Как на детской площадке?
— Будет весело, — говорю я, протягивая руку над центральной консолью и нежно похлопывая его по ноге. — Обещаю. Просто посиди спокойно, ладно?
Я помогаю ему устроиться с телефоном в рук, и возвращаю ему пачку изюма, единственное, что у меня есть в сумочке, чтобы он был занят некоторое время.
Повернувшись на сиденье, я сбрасываю туфли и подтягиваю колени к груди.
— Ты можешь сказать мне, куда мы едем? — шепчу я.
Глядя на свои ноги, покоящиеся на его кожаных сиденьях, я могу сказать, что при любых других обстоятельствах я была бы молчуном, но не сейчас.
— У меня есть семья за пределами штата, которая владеет некоторой собственностью, — говорит он. — Ничего особенного, но это безопасно и находится в глуши. Каждый держит себя в руках, так что вы поселитесь в тихом и хорошем месте.
— Место, где я могу залечь на дно, да?
Райан кивает.
— По крайней мере пока все не утихнет, — он выезжает на шоссе, тиканье индикатора так невероятно громко в тишине.
— Будет тяжело, — бормочу я, в основном про себя.
— Никогда не знаешь, — говорит Райан, похлопывая меня по колену. — Тебе может понравиться Клируотер.
Мы едем, пока солнце не опускается низко над горизонтом, и пейзаж не превращается из бесплодного и пыльного в зеленый и пышный. Дорога начинается с легкого ветра, поднимающегося вверх, пока я не убеждаюсь, что мы приближаемся к разрыву самого неба.
В начале седьмого Райан заезжает в придорожный ресторан, покушать. Коди голоден и набивает себя куриным жареным стейком и вафлями. К тому времени, как он заканчивает, он так устал и сыт, что засыпает. Пока он спит у меня на коленях, я уничтожаю тарелку макарон, целую стопку чесночного хлеба и половину яблочного пирога. Я не помню, когда в последний раз чувствовала себя такой сытой.
Конечно, еще десять минут на дороге, и тревога в моем животе заставляет его крутиться так сильно, что я прошу Райана остановиться.
К одиннадцати часам Райан едва может держать глаза открытыми, а Коди бодрствует и раздражен, так что готов выпрыгнуть оттуда.
Мы находим мотель в крошечном городке недалеко от вершины горы. Мы с Коди остаемся в машине, подальше от любопытных глаз, а Райан заказывает два номера. Я смотрю на него через окно машины, широкие плечи и толстые, обвитые татуировками руки, очерченные под итальянским пошивом. Смешно. Даже так далеко от места, которое он называет домом, в нем все еще есть что-то, что заставляет людей осторожничать, как будто он вызывает инстинктивный страх.
И все же, импозантен он или нет, Райан находит в себе силы улыбнуться и кивнуть женщине за прилавком. Он вежлив и дружелюбен, и кроме Джастина, нет ни одного человека на планете, с которым я чувствовала бы себя в большей безопасности.
На следующее утро, позавтракав буррито в микроволновке и кофе с бензоколонки, мы едем еще несколько часов, петляя через горы и границу.
— Смотри, мама, — шепчет Коди, прижавшись щекой к окну.
— Я вижу, малыш.
Слева от нас, по мере того как горные склоны мягко удаляются, разворачивается земля. Облачный покров начинает рассеиваться, деревья редеют, открывая ясное голубое небо и зеленеющую равнину на многие мили вокруг.
Мы начинаем медленный спуск с другой стороны горы, и вскоре после того, как мы добираемся до дна, начинают появляться крошечные дома, простые бревенчатые хижины и растянувшиеся зеленые сельскохозяйственные угодья между ними. Мимо проносятся лесовозы, странные внедорожники и мотоциклы, но в остальном дороги почти пусты.
Вскоре появляется Клируотер, прячущийся среди мехов и кустарника под тенью горы. Это едва ли город. Тут есть хозяйственный магазин и заправочная станция, ещё несколько магазинов и закусочная — вот и все. Это такое место, где можно вздремнуть.
На окраине города, прижавшись к лесу, стоит крошечный дощатый домик. Дорога длинная и пустая, а на улице всего два дома, с большими дворами и заросшими сорняками участками земли между ними.
Переднее крыльцо дома скрипучее и нуждается в другом слое краски, но внутри тепло и пахнет древесным лаком и сосной. Небольшая кухня и гостиная находятся внизу, а три — красивые, светлые спальни находятся наверху вместе с ванной комнатой.
Двор полон сорняков, но есть пустые клумбы и места для трав или даже овощей. Во дворе есть огромное дерево с толстыми стволами, на котором можно повесить качели, забраться наверх и вырезать свое имя.
Дом маленький, простой и замечательный, и он наш.
Райан очень любезно помогает нам с Коди устроиться, хотя я тысячу раз повторяю ему, что в этом нет необходимости.
Мы открываем окна и впускаем ветерок, заказываем доставку продуктов, а Райан обещает организовать доставку мебели. Конечно, находясь так далеко от города или любой другой реальной цивилизации, нам придется ждать по крайней мере неделю этих кроватей и ещё надлежащей мебели. Но старые пружинные матрасы в доме подойдут, и после хорошей стирки в местной прачечной одеяла и простыни просто прекрасны. Дом оснащен самым необходимым.
На следующий день Райан дает понять, что должен уехать.
Он упаковывает небольшое количество вещей, которые привес с собой в машину, и с благодарностью принимает термос, наполненный кофе для поездки.
— И последнее, — говорит он, залезая на заднее сиденье машины.
Он протягивает мне сумку, из которой я достаю новый телефон в коробке.
— Райан…
— Я уже записал свой номер. Если у вас возникнут какие-то проблемы, что угодно, звоните мне. Поняла?
Аккуратно сложив куртку, он вешает ее на пассажирское сиденье.
— И ты позвонишь мне? — неуверенно спрашиваю я. — Если… он появится?
— Сразу же, — я смотрю, как он надевает эти вездесущие солнцезащитные очки, рыжая борода блестит на солнце медью. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остался на ночь? Убедиться, что всё хорошо?