— Мне нужен Человек!
Она влетела в фойе «Таити», чудом прорвавшись через охрану. Вид маленькой мексиканки, прущей на таран, явно сбил их с толку.
— Мне нужно поговорить с Человеком, — она ткнулась в грудь огромного чёрного парня в костюме с бейджем начальника охраны, и он, похоже, был единственным, кто понял, о ком она говорит. Остальные информацией просто не владели.
— Я не понимаю, о чём вы, мэм, — он хладнокровно повел Эйсу к выходу, смотря куда-то по верхам, лишь бы не ей в глаза.
— Всё ты, блять, понимаешь. У меня важная инфа. И если ты мне помешаешь, я скажу Данэму. Он тебя на ремни порежет, — Эйса шла ва-банк, и во взгляде парня мелькнул испуг. Имя Данэма подействовало безотказно, однако секьюрити быстро взял себя в руки.
— Я не понимаю, о чём вы, мэм. Мы закрыты, покиньте помещение.
Охранник продолжал волочь её к выходу под напуганные взгляды горничных. Ривера, извернувшись, вынула из кармана карту и ткнула ему в лицо.
— Передай ему это. И если Человек со мной не встретится, скажи ему, что он мудозвон сраный.
Эйса не знала, как с этим обстоят дела в США, но в Мексике честь была дороже жизни: боссы заботились о своей репутации, ведь никто не стал бы иметь дело с человеком, нарушающим условия сделки. По местным законам её обязаны были выслушать, у неё было право переговоров. Она надеялась, что здесь эти негласные законы работают также безукоризненно.
Секьюрити ослабил хватку и флешку всё же принял. Эйса уселась на диван в фойе, с невозмутимым видом положила ногу на ногу и стала осматривать остатки маникюра, тогда как в груди, под толстым слоем брони полыхал огонь. Страх и нетерпение владели ей: она сделала всё, что могла, оставалось лишь ждать, и это ожидание выводило её из себя.
Когда она увидела Данэма, ей захотелось немедленно выйти в окно. Казалось, он убьёт её на месте. Он шёл по коридору прямо к ней, его взгляд, сжатые в кулаки руки, злой, размашистый шаг не предвещали ничего хорошего. Эйса поняла, что теряет надежду.
— Зря ты это сделала.
Он прорычал ей прямо в ухо, дёрнул её с дивана и потащил к выходу. Внешне Данэм был спокоен, как скала, но то как больно он сжимал её руку, как грубо толкал плечом в нужном направлении, говорило о том, что он взбешён. Эйса оставила его без вещей: его рубашка была влажной, с наспех застиранными разводами крови, а на улице, рядом с «БМВ», которую Эйса в спешке поставила криво сразу на два места, стоял жёлтый минивэн, наверняка, угнанный.
Данэм усадил её на переднее сиденье седана и пристегнул наручниками к двери. В боковом зеркале она видела, как он перегрузил из чужого багажника в свой плотно свёрнутый полиэтиленовый кокон, а после сел за руль. Он не сказал ей ни слова, и Эйсе слова были не нужны — она чувствовала, что Данэм везёт её на убой.
Эйса не знала, сколько прошло времени и сколько они отмотали миль. Близилась ночь, горизонт перед ними окрасился в кровавые цвета, машин на трассе становилось меньше — они въехали в промышленную часть города. Данэм остановился у большого одноэтажного здания, и не глуша двигатель, вышел и открыл ворота. Задним ходом они въехали в тёмный, узкий проезд, и Эйса ощутила тошнотворный запах, как только Данэм выволок её из машины. Это не было похоже на трупный смрад, но вонь была настолько невыносима, что резала глаза.
Данэм включил свет, и Ривера поняла, где находится. За низкими решетчатыми перегородками толпились белесые, вымазанные в грязи туши. Распихивая друг друга, они совали носы между прутьев, с жадностью пробуя запах вновь прибывших людей. Это был свинарник, в вольерах были заперты сотни голодных животных. Идеальное место, чтобы скрыть следы — скотобойня и мясной цех были пропитана кровью, сам чёрт не разберет, чья она. Данэм молча усадил её на железный стул и пристегнул наручниками к спинке.
Эйсе казалось, что она сходит с ума: она наблюдала за Данэмом, не в силах отвести взгляд, а ком тошноты в горле сменился на пустые рвотные спазмы, то и дело пронзавшие организм. Он взял топор и ножовку, освободил тело Вельховена от плёнки и оттащил подальше к клеткам.
Эйса невольно вздрагивала от каждого удара топора. Данэм хладнокровно разбирал тело Натана Вельховена на части, а куски плоти бросал прямо в вольеры. Свиньи с визгом бросались на еду, сшибали друг друга жирными боками в борьбе за каждый кусок, ломились через барьер и вставали на задние лапы. Истинно всеядные животные: останки трупа пропадали в их желудках, чтобы выйти вместе с дерьмом на дно клетки полностью переработанными.