— Вот спасибо! А то пришлось бы на этих баулах спать, — весело приговаривает пассажир, и покончив со своими нехитрыми манипуляциями, вытирает лоб тыльной стороной ладони. — Далеко едите? Я в пять утра выходить буду, не хотелось бы вас тревожить. Вы ж, молодежь, поспать любите, у самого дочка-подросток. Так ни дай бог раньше двенадцати ее поднять, весь день будет недовольно сопеть. А я, знаете ли, с детства с петухами вставать привык, в деревне вырос, не люблю своё время зря растрачивать. А сейчас что: до восхода солнца в интернете сидят, а потом полдня отсыпаются! Ругай — не ругай! Все, как об стенку горох!
— Ой, не говорите! У меня внучок, в шестой класс пойдет этой осенью, все лето в этом компьютере. Нет чтоб с мальчишками по дворам носиться, — раздается голос миниатюрной бабульки с соседнего места. — И на кой черт эти адские машины изобрели! Жили и бед не знали! А сейчас и поговорить со стариками лишний раз не могут, все что-то там выглядывают, выглядывают!
— Ну, все же польза небольшая есть! Сам, знаете ли, иной раз информацию оттуда черпаю, но вот подростковая одержимость на лицо, — присаживаясь за столик, он продолжает развивать эту тему. Я располагаюсь на краю своей полки, отворачиваюсь к окну и стараюсь не вникать в их беседу. Извечная тема отцов и детей меня волнует меньше всего… Сегодня вечером я обниму свою маму, крепко поцелую папину пухлую щеку и засну в своей мягкой кровати. Но, что-то подсказывает мне, что поселившееся внутри меня чувство щемящей тоски не развеять ни домашней едой, ни родными стенами, ни теплыми руками моих родителей…
Андрей так и не приехал, ни вчера, ни сегодня, чтобы проводить меня на поезд. Я не могла не заметить, как он вдруг напрягся, слушая чей-то голос по ту сторону трубки, как сухо и бесцветно звучал его голос, когда он, не глядя на меня, сообщил, что ему срочно нужно отъехать… Я не могла не заметить, что он даже не повернулся, чтобы увидеть, как я махнула ему на прощание своей рукой. Я не получила ни одного смс, не ответила ни на один его звонок, по той простой причине, что он так и не позвонил…
Наверное, это конец? Я сломала всю голову, пытаясь найти объяснение, ведь не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что он не меньше меня желает продолжения наших отношений… Может он врал, говоря, что абсолютно свободен? Может он был в ссоре с любимой девушкой, и я так удачно подвернулась на его пути? А сейчас она решила вернуться, и мне стоит благодарить Бога за то, что Андрей не успел мной воспользоваться? Хотя… Хуже бы явно не стало, раздайся звонок на полчаса позже, потому что свое сердце ему я уже отдала.
— Ну, чего ты маешься? Набери его, узнай, все ли нормально, — советовали мне девчонки, когда мы занимались ремонтом комнаты. — В этом нет ничего зазорного, думаешь он до сих пор не понял, что нравиться тебе? Телефон для того и придуман!
— Я знаю, но… Вдруг, случилось что-то плохое и ему не до болтовни? Короче, я запуталась! Девочки! Наверное, это финиш! Если вчера я еще могла на что-то надеяться, то сейчас думаю, можно и не мечтать о нем… завтра я уеду и все! Полный крах!
Ира сказала тогда, что если Андрей действительно тот единственный, то судьба обязательно сведет нас вновь, а я не стала объяснять, что совершенно не желаю проверять, моя ли он половинка… Потому что, не знаю, какие планы у фортуны на мой счет, но сама я уже все решила — другого мне просто не надо. Уж слишком высоко теперь задрана планка…
— Что ж ты, не кушаешь ничего? Время пять, а ты с утра ни крошки в рот не отправила? Смотри, какие я пироги напекла-загляденье! — вырвал меня из размышлений голос старушки.
— К мамке наверно едет? Студентка поди? — обращается ко мне все тот же мужчина.
— Да, — из вежливости не оставляю вопрос без ответа, так и не прикасаясь к предложенной выпечке.
— Ну, тогда, Валентина Ивановна, все с ней понятно! Такой же был! В городе в училище на автослесаря учился…Так, как домой не соберусь — кусок в горло не лезет. Организм для мамкиной стряпни сам место бережет. А потом, как натрескаюсь ее щей да картошки, аж голова кругом!
Я вяло улыбаюсь, даже не думая его разубеждать, и вновь поворачиваюсь к окну.
— Пойду-ка, до тамбура прогуляюсь! Сердце шалит, а все никак бросить не получается! Прицепилась ко мне эта зараза! — доставая из пачки сигарету, мужчина направляется в конец вагона.
— Что ж ты, уважь старуху! Мои пирожки никого равнодушным еще не оставляли, — вновь наседает бабулька, когда мы остаемся вдвоем. Я молча качаю головой и пытаюсь сгладить отказ слабой улыбкой.