«Господи, Единый Бог, это ты наполняешь жизнью землю и небо, не дай и мне умереть, спаси и помилуй!» — взмолился Евгений.
Этот дрожащий звёздным и лунным светом небесный мир и земной, наполненный звоном и душистым запахом трав и цветов, позвали Октавиана из неволи... Так, по крайней мере, казалось ему, а вовсе не страх быть забитым двигал его к желанию побега...
Всю ночь, вспугивая угнездившихся ко сну птиц, Евгений шёл и шёл, и, несмотря на гремящие на ногах цепи и высокие травы, ему шагалось легко... К утру он вышел к морю. Недолго думая, забрёл в воду, постоял, чувствуя, как гудящая истома наполняет всё его измученное тело, а когда поднялся на берег, то увидел стоящего на нём старика.
Им оказался одноногий сторож маяка, выложенного из белого камня.
Старик привёл Евгения к себе, поставил возле ложа столик с едой и стал потчевать гостя (если так можно назвать беглого раба)...
Старик не расспрашивал ни о чём Октавиана: и так всё было ясно, начал рассказывать о себе...
Ногу потерял в битве с вандалами, сражаясь на стороне римского императора Бонифация. (На самом деле этот старик служил на пиратской тахидроме Клисфена, и ранили его в одном рукопашном бою копьём в ногу, которую позже пришлось отнять.) Но, несмотря на убогость, каждый вечер поднимается с зажжённой лампой на самый верх маяка и ставит её под колпак, освещая путь кораблям; на одном из них капитаном является товарищ сторожа, и он попросит его взять Евгения на борт...
— Спасибо, спасибо! — в порыве благодарности кивал головой Евгений старику, доедая остатки пищи и думая теперь лишь о сне.
— Пока ты будешь жить у меня, без моего разрешения из помещения маяка никуда не выходи... — предупредил сторож.
Октавиан заснул и, разумеется, не видел, как одноногий вывел лошадь и поскакал в противоположную от морского берега сторону...
Проснувшись и не найдя сторожа, Евгений подумал, что ничего страшного не произойдёт, если он нарушит запрет; он вышел из помещения маяка и снова побрёл к морю. Снял рубаху, штаны, подтянул цепи, нагнулся, чтобы зачерпнуть ладонями воду и ополоснуть лицо, как вдруг почувствовал сильный удар палкой по голой спине. Евгений упал, но его выволокли из воды и стали избивать. Били жестоко и хладнокровно, а потом взвалили на лошадь и повезли.
По приказу управляющего Евгения бросили в барак, стоящий на отшибе и предназначенный когда-то для скотины: затем он обветшал и прохудился, и сюда теперь свозили заболевших чумой и клали на деревянные топчаны.
Когда Евгений пришёл в себя и открыл глаза, то ему показалось, что лежит он здесь целую вечность...
«Неужели я успел заразиться страшной болезнью и меня бросили к чумным?! — Евгений кое-как повернулся на живот, так как очень сильно болела спина и голова в затылке. Уткнулся горячим лбом в доски.
Но ему было невдомёк, что его не просто наказали за побег, а решили избавиться насовсем: держать в рабах человека большого государственного Звания — дело опасное, тем более который стремится убежать. Клисфен и Адраст рассудили так — отвезём раба в чумной барак, он там скоро заразится, помрёт, а потом сожжём в костре. Был человек — и нет человека!..
Евгений помнит, что нашёл в себе силы отодвинуть свой лежак от топчана соседа, который бредил, сгорая от жара, и повторял постоянно, что вода в озере, куда он зашёл, не остужает его тело, наоборот, горячит ещё больше...
«Если бы я не выходил из помещения маяка, тогда бы меня не обнаружили... Сторож был внимателен ко мне, обходителен... Надо было его слушаться, — размышлял Евгений, не подозревая, что этот внимательный и обходительный сторож и предал его. — А я мог бы насовсем покинуть остров... Одноногий старик пообещал посадить меня на корабль, капитаном на котором служит его давний товарищ...»
Евгений, кажется, снова погрузился в сон, потому что привиделся ему на высоком морском берегу белый маяк с колпаком наверху, внутри которого светила яркая лампа... Привиделся и такой же белый корабль с белыми парусами, который пробивался сквозь свирепые волны. Ветер крепчает, срывает один парус, другой... По воде ударяют вёсла, и корабль смело идёт снова вперёд, держа курс на маячный огонь... Но вдруг лампа гаснет, корабль наталкивается на прибрежную скалу, трещит палуба, обшивка... Люди прыгают в бушующее море и гибнут с отчаянным криком...
Евгений вздрагивает во сне и просыпается, и уже наяву слышит этот отчаянный крик соседа, который всё горел в огненной воде... В дальнем углу барака заплакал ребёнок.