Тем временем кочевники, радостно переговариваясь, занимались мародерством, вот один подобрал останки чьей-то ноги, что-то сказал, отчего все засмеялись, и бросил ногу собакам. Те сразу кинулись ее рвать. Кинт не слышал рыка животных, да и речь кочевников воспринималась как некое приглушенное бубнение... плохо, очень плохо. Вот двое из кочевников полезли на машину, что-то комментируя тем, что остались внизу, снова смех... смех слышно более отчетливо, - Кинт все больше напрягал слух. Со стороны вагона, на который влезли двое, к собакам полетела еще одна конечность... что именно - не разобрать, но собакам понравилось, и они, жадно огрызаясь друг на друга, кинулись к очередной подачке. Те, что забрались на разрушенный взрывом остов вагона, приближались к кабине кочегарки... Кинт, зацепив целик за пояс, с силой протащил пистолет вниз, досылая патрон, затем сунул пистолет обратно, достал револьвер, взвел курок и попытался поудобнее сесть и занять позицию для стрельбы. Нога не слушалась, и Кинт случайно зацепил ею какую-то железяку, которая предательски звякнула. Двое застыли на развороченном вагоне и начали светить фонарями кругом, вскинув оружие... Все, медлить нельзя...
Сделав три выстрела и свалив ими только одного кочевника, Кинт, закипая от злости на свое состояние, свалился на железный пол кочегарки, переполз в другой угол, выглянул и разрядил револьвер во второго кочевника. Тот дернулся, согнулся и, сорвавшись, полетел вниз. Сразу же по кочегарке заколотили выстрелы, по кабине шарили лучи фонарей. Кинт на четвереньках прополз в дыру в стене и спрятался в образовавшейся нише из покореженной обшивки.
- Там в кабине! Там кто-то есть, - крикнул кто-то хриплым голосом, совсем рядом, внизу, - Таш, идем со мной, проверим.
Кинт достал второй револьвер и тихо, не дыша, взвел курок и согнулся так, чтобы заглянуть в щель снизу... Вот, двое, один остался внизу и светит фонарем, а второй полез на машину.
Бах! - тот, что стоял с фонарем, обмяк и рухнул на снег... Бах! - тот, что карабкался на машину, полетел вниз, но Кинт в него не попал, кочевник просто испугался близко грохнувших выстрелов и, упав на железяку головой, отключился. Протискиваясь в темноте меж кусков искореженного металла, Кинт вылез из своего убежища, вернулся в кабину, забрал карабин и, перебравшись на металлический мостик, идущий вдоль топки, прополз по нему до конца, а потом прыгнул на снег и перекатился за переднее колесо. Тем временем четверо оставшихся кочевников отбежали к саням, спрятались за ними и, что-то крича, продолжали стрелять по кабине кочегарки. Кинт приложился к карабину, прицелился... "Дьявол!" - прошипел он. Торчащие из-за саней головы кочевников в мохнатых шапках сливались, двоились... перед глазами все плыло. Сделав глубокий вдох и выдох, Кинт все же выстрелил, потом еще раз - и сразу перекатился на другую сторону огромного колеса. Пустая собачья упряжка рванула в темноту, один из кочевников прыгнул на другие сани и криками заставил собак двинуться с места, второй хотел присоединиться к нему, но грохнул выстрел, затем второй, третий...
Сани понесли мертвого погонщика в заснеженную темноту. Кинт хотел было пристрелить пришедшего в себя стонущего кочевника, но посмотрел на сани и передумал - лишь связал, отвесил ему увесистую оплеуху и с оружием наготове направился к оставшимся саням. Собаки в упряжке начали скалиться и рычать...
- Порычите мне! - Кинт сам рыкнул как зверь и пнул одну из собак.
Та заскулила, остальные притихли и, прижимая уши, стали провожать взглядом нового хозяина. Кинт на всякий случай привязал сани веревкой к большому куску обшивки вагона, затем, обойдя место скоротечного боя с фонарем в руках, собрал трофеи, потом забрал свои вещи и тоже сложил их на сани, нашелся и ранец Крея. При свете трех горящих факелов картина была угнетающая - ночь, развороченная взрывом экспедиционная машина, трупы, пятна крови на снегу, мусор, куски обшивки... Кинт стоял среди всего этого и шарил фонарем в надежде найти еще что-нибудь нужное, а три его тени зловеще плясали на снегу.
Кинт сидел в санях, забравшись под вонючие шкуры и обложившись трофейным оружием. Кочевник, погоняющий собак, периодически оборачивался и зло смотрел на своего пассажира.
- Что, не случалось самому быть добычей? - спросил Кинт и посмотрел на окружающую их заснеженную целину, - имя есть у тебя?
- Зачем тебе мое имя? Все равно ведь, когда закончится путь, ты меня убьешь.
- Не хочешь - как хочешь, - хмыкнул Кинт, - тогда буду называть тебя "вонючка". И почему тут все так воняет?
Кочевник ничего не ответил и смотрел вперед. Сани уже далеко уехали от места взрыва, Кинт посмотрел на небо и сощурился, зимнее солнце было очень ярким и, отражаясь от снега, нещадно било по глазам.
- Собак надо кормить и дать им отдохнуть, - повернулся Вонючка, - иначе далеко не уедем.
- Вон в ту рощу сворачивай, там остановимся, - ответил Кинт, указав стволом карабина на холм невдалеке, - как раз время обедать.
Но полноценно пообедать не получилось, Кинт ничего толком не смог в себя запихнуть, после того как увидел кормление собак. Вонючка со связанными ногами прошелся вдоль упряжки и, извлекая из мешка куски мороженого мяса, раздал его собакам, а куски эти еще на рассвете были целыми кочевниками, хоть и мертвыми, разделку которых Кинт поручил Вонючке. Кинту пришлось довольствоваться лишь куском сыра и сухой лепешкой, запив это все каким-то некрепким алкоголем из трофеев. Вонючка же отсутствием аппетита не страдал и уплетал какое-то жирное месиво из котелка с закопченным дном, что был в мешке с провиантом в санях. А собаки, расправившись с едой, чутко дремали, свернувшись на снегу и прижавшись друг к другу.
Оглядывая редкие деревца вокруг небольшой поляны, Кинт вспомнил про письмо от капитана Мореса, которое пилот скревера передал профессору, покопался в кармане и достал помятый конверт...
"Здравствуйте, Кинт, времени мало, пилота, направленного к вам, удалось перехватить в последний момент, поэтому в двух словах - после получения сообщение о Вашей находке, меня сразу отстранили от курирования экспедиции. Слышал, что все материалы, переписки и карты сразу передали в архив тайной жандармерии, а вам приказано свернуть экспедицию. У меня плохие предчувствия, учитывая политическую обстановку в терратосе и грызню между гильдиями. Берегите себя, Кинт, будьте внимательны. И еще, если не найдете себе применения, то такие люди, как Вы и Волье, мне бы пригодились в работе.
Морес".
- Да уж, - вздохнул Кинт, убрал конверт и еще раз огляделся кругом. - Ну что, Вонючка, пора ехать.
- Мне бы... - кочевник морщился и держался за живот.
- Приспичило, что ли?
- Угу...
- Чудак, наелся помоев, теперь живот у него скрутило... иди, только без глупостей, не дальше того куста вороньей ягоды.
- А ноги? - кочевник соскочил с саней, показав на веревки.
- Так дойдешь... давай уже, иди, а то передумаю, и в штаны будешь гадить, хотя, чую, вашему брату и это не впервой.
Часто переступая, от деревца к деревцу кочевник побрел к кусту, где остановился и присел...
- Ачи! Ачи! - громко крикнул кочевник из кустов, а потом еще и пронзительно свистнул.
Собаки рванули сани так, что Кинт чуть не слетел, и понесли, набирая скорость. Мимо мелькали стволы деревьев и кустарник, сани подпрыгивали на кочках... Не имея ни малейшего понятия, как остановить собак, Кинт перепробовал все и кричал, тянул и дергал толстую веревку, к которой были привязаны восемь больших и лохматых собак. Несколько раз сани бились по касательной о стволы деревьев, подпрыгивали на засыпанных снегом корнях, пару раз в конструкции саней что-то хрустнуло. Наконец упряжка вырвалась из рощи и понесла через целину к другому холму, на котором начинался плотный хвойный лес, который просматривался до самого горизонта. А собаки словно взбесились и несли сани к какой-то ведомой только им цели. Кинт нашел самый простой выход из данной ситуации - он достал пистолет и начал стрелять по собакам... единственная оставшаяся собака рычала, скулила и пыталась волочь сани.