«Мужикам» идея явно пришлась по душе, только вот их состояние сыграло с ними злую шутку, и хоть они смогли подняться на ноги, но вот с поддержанием верного направления движения у них были явные проблемы.
Была у меня конечно мысль немного поглумиться над этими несчастными, чтобы выместить накопившуюся злость, но в конце концов я от этой затеи отказался. Что над ними глумиться… Их и так жизнь уже нормально так помотала.
Именно поэтому я просто развернулся, и направился в прежнем направлении, надеясь на то, что рано или поздно встречу кого-то более вменяемого.
Кстати говоря — с «встречу» тут было весьма и весьма непросто. Я конечно предполагал, что за тьму будут играть мало народу, но не до такой же степени, что я вот уже шагаю на протяжении пяти минут по одной из улиц Ноктхейма, а так и не встретил ни одного искателя.
Да что искатели… Даже местных тут было на удивление мало, и то… Те кто были — при виде меня быстро заходили в первые попавшиеся здания.
«То ли они тут все шуганные просто до безобразия, то ли дело во мне, и я чего-то не понимаю…» — озадаченно подумал я, и увидев над одним из зданий повсеместно известный символ таверны с пивной кружкой — решительно толкнул её двери, заходя внутрь.
На удивление этот город продолжил ломать мои шаблоны мышления, и внутри таверны было вполне себе чистенько, и я бы даже сказал в чём-то уютно.
Мебель тут была преимущественно чёрных цветов, да и стены не отличались яркими расцветками, но вот мягкий солнечный свет, который всё это дело освещал, делал это место намного уютнее и приятнее.
Клиентов у этой таверны оказалось совсем немного, поэтому я смело отправился в сторону стойки, не переживая, что отвлеку хозяина от каких-то важных дел.
Завидев меня, у этого разумного, который с виду напоминал вполне себе стандартного гнома, чуть ли челюсть не проломила пол от удивления, и когда он взял себя в руки то тут же пророкотал:
— Эй, Грор! Глянь-ка — настоящий благородный в «Пьяном булыжнике»! Смахни-ка пыль с нашего лучшего стола — а то как бы благородный своей задницей о наш гномий эль не вымарался!
С разных углов зала раздалось несколько смешков, после чего из-за барной стойки выбежал маленький гном, бывший видимо тем самым Грором, и постелил какую-то ткань на одну из скамеек за пустым столом.
Я проигнорировал данное приглашение, не желая как-то выделяться из общества, и дойдя до стойки, тут же сел за неё, уставившись внимательным взглядом в глубоко посаженные глаза гнома.
Тот совершенно никак не отреагировал на моё самоуправство, и просто молча продолжал натирать бокал в своих руках до идеального блеска.
В молчании прошло несколько секунд, после чего гном хмыкнул, и с шумом поставив бокал на стойку, достал из-под прилавка замотанную верёвкой бутыль, после чего жестом фокусника откуда-то выудил пустую рюмку, и сразу наполнил её.
Следующим этапом он убрал поставил стопку на стойку, и отточенным движением катанул её таки образом, что затормозила она ровно напротив меня.
Всё это было сделано без единого слова, и я уже начинал догадываться о смысле этих действий: гном проверял меня, и делал это в присущей им манере.
Не дрогнув ни единым мускулом, я взял этот «снаряд», и выдохнув из себя воздух, тут же опорожнил ёмкость, сразу после чего удивлённо посмотрел на бармена, ведь крепость полученного напитка, вопреки ожиданиям, достигала дай бог градусов тридцати, и из-за чего он ломал такую комедию со своим высокомерным видом — я решительно не понимал.
Гном тем временем хмыкнул, и тихо произнёс:
— Силён. Ладно, благородный. Хоть я обычно и не очень жалую ваше племя, но так и быть, живи. Зови меня Рорг. Чего припёрся то?
Положив руки на стойку, я неожиданно ощутил как мир едва уловимо пошатнулся, что прямо кричало о необычности выпитого напитка, но решил не обращать на это внимания, и сказал:
— Меня зовут Атон-Д’Арси, и я…
— Ты эти свои благородные заморочки лучше за порогом оставь! — тут же перебил меня гном, и увидев мой непонимающий взгляд, пояснил:
— Не стоит тут кичиться своей принадлежностью к уважаемому древнему роду. Мы все здесь разумные простые, и за такое как правило сразу даём по мордам. Тебе на первый раз прощается, но потом не обессудь.
В этот момент кусочки головоломного пазла наконец-то начали собираться в моём сознании в единую картину, и для того чтобы подвериться, я всё-таки спросил:
— Почему вы все называете меня благородным? Как вы это определяете? Это что, у меня на лбу написано?