Я сглотнул снова, когда эмоции перехватили горло. – Вот почему ты сбежала из
дома и переехала сюда…
– Да, но это не было со злым умыслом. Я забрала его, чтобы он был в
безопасности. А ты? – она решительно ткнула меня в грудь. – Ты убил мою мать. Это
было жестоко и непростительно.
– Что ты хочешь, чтобы я сказал? Ничто не вернёт её. Я знаю, что я плохой.
– Ты мог сказать мне! В конце концов, ты знал, что она была моей матерью, но
никогда не думал сказать мне. – Она дрожала. – Боже, я не могу поверить, что я
действительно так чертовски сильно тебя хотела. – Она закатила глаза. – Я такая дура, всегда влюбляюсь в плохих парней.
– Эй, я не плохой парень. Я пытаюсь исправить свои ошибки, – сказал я.
– Убивая людей? Ага, правильно, – насмехалась она. – И ты знаешь, что? Пошёл ты.
Пошёл ты, и не приходи в мой дом, как будто имеешь право. Иди на хрен, что предал моё
доверие. Иди на хрен, что испортил мою жизнь, и иди на хрен, что разрушил мою семью.
Я положил руки на стену позади неё, и теперь она была в ловушке. – Нет… иди на
хрен, что соблазнила меня. Иди на хрен, что заставила меня вновь думать, что я
заслуживаю любви. И иди на хрен, что заставила меня вновь увидеть хорошие вещи в
жизни, и что дала мне надежду.
Теперь она тоже сглотнула и её напряжённый, тлеющий взгляд, которым она
уставилась в мои глаза, мне не помогал.
Чёрт бы побрал эту женщину.
Сносит мне крышу.
Заставляет меня бороться со своими демонами и её.
И поэтому мне так сложно её отпустить.
– Чёрт побери! – я врезался кулаком в стену. – Почему мы должны этим
заниматься?
– Задай себе этот вопрос, – прошипела она, прислоняясь к стене. – Если бы ты не
убил мою мать, ничего из этого бы не случилось. Мой отец бы не убил твою жену, и мне
бы не пришлось заботиться о твоём сыне, – она вновь ткнула меня в грудь, чтобы
подчеркнуть свои слова.
– Я делал, что должен, чтобы выжить! – сказал я. – И я бы никогда не выстрелил,
если бы знал, что это она.
– Но ты бы выстрелил в кого–то другого? Здорово, – насмешничала она.
– Я был беспечным. Я был молод. Что ещё ты хочешь, чтобы я сказал? Сожаление
её не вернёт.
Она нахмурилась. – Но это начало.
Я покачал головой с отчаянием. – Я не могу поверить, что это происходит. Иногда,
ты всё усложняешь для меня; ты знаешь это?
– Пошёл ты; это всё твоя вина, – выругалась она, вновь ударив меня.
– В этом ты права, – сказал я.
Она ударила меня снова. – Ты убил мою мать. Я на хрен ненавижу тебя!
– Я понимаю это.
Ещё пощёчина. – Хорошо!
Это продолжалось, пока она не выдохлась и, вздохнув, сказала. – Почему ты ничего
не делаешь?
Я поёжился. – Я делаю. Позволяю тебе бить себя.
– Почему ты не даёшь сдачи? – её лицо застыло.
– Потому, что тебе это нужно. И потому, что нужно мне тоже.
Она ударила меня в грудь и прошипела. – Нет, на хрен, ты не пройдёшь это так
быстро.
– Пройду? Я не сдвинулся ни на дюйм, – ответил я. – Я остаюсь, и нет ни одного
чёртового способа, что ты заберёшь у меня ребёнка. Давай это проясним. Он – мой, и я
сделаю всё что угодно, чтобы быть с ним.
Она скрестила руки и посмотрела в сторону, выдыхая.
Я обдумывал пару секунд, раздумывая обо всех способах, которыми мог пройти
этот разговор. Но он прошёл гораздо лучше, чем я думал. И, если честно, теперь, когда я
высказался, я чувствовал себя намного лучше. Чем больше я думал об этом, тем меньше я
злился на неё за то, что она сделала.
Но я, чёрт побери, ненавидел это чувство, однако. Раздираемый на части моей
жаждой справедливости и желанием к ней. Это сводило меня с ума.
Безумие…
Довело меня, что я схватил её лицо обеими руками и обрушился на её рот.
Прямо сейчас.
Я целовал её так сильно, как только мог, пытаясь оттолкнуть все неспокойные
мысли и сосредоточиться на одном… исцелении. Я отказываюсь дальше терять людей,
которых люблю. Я отказываюсь отпускать её.
Но, чёрт побери, она боролась со мной, укусила мою губу, когда я пытался
продолжить поцелуй.
И, на хрен, её ярость на вкус была восхитительной.
– Фрэнк! – прошипела она, ударив меня.
Я ухмыльнулся и слизнул кровь с губ. – Прости… старые привычки.
– Какого хрена, – она пробормотала, её глаза горели, как огонь, так взрывоопасно.
Но затем она сделала самую странную вещь.
Она обхватила меня руками за шею и поцеловала меня в ответ, даже жёстче, чем
раньше.
Глава 25
Какого хрена?
Она целует меня?
Не важно насколько это охренительно странно, но я не могу перестать целовать её.
Её рот на вкус божественный, и я хочу… нет, я не хочу брать меньше.
Но когда её губы на секунду отрываются от моих, она вновь даёт мне пощёчину.
И продолжает целовать меня.
Её поцелуи не сладкие и не милые.
Они неистовые. Жёсткие. Лихорадочные. Будто девушка, которая зависит от моей
любви, отчаянно пытается бороться с ломкой и в то же время избавиться от привычки.
– Чёрт… – пробормотала она и укусила меня за губу, вызывая больше крови. – Я
чертовски сильно ненавижу тебя прямо сейчас.
– Хммм… оно и видно, – я сказал, облизывая её губы и прижимая её ближе. – И я
тоже чертовски это ненавижу.
– Пошёл ты – это всё из–за тебя, – прошептала она, пока я позволил своему языку
свободно блуждать по её шее.
– Ты меня соблазнила. И вот что получила, – дразнил я её, облизывая кожу.
Она отодвинулась и попыталась вновь ударить меня, но в этот раз я схватил оба её
запястья и прижал их к стене. – Ты хочешь сделать это жёстко? Ты это получишь, –
прорычал я и раздвинул коленом её ноги. – Но я никуда не уйду, и ты это знаешь.
– Чёрт бы тебя побрал, – прошипела она, поэтому я накрыл её рот своим, чтобы
прекратить её жалобы.
Она хочет этого.
Точно хочет, иначе бы она не поцеловала меня.
Она просто злится из–за своего желания, и это нормально. Я тоже выбит из колеи.
Но это не значит, что мы не справимся с этим дерьмом.
И какое примирение может быть лучше жёсткого, грубого траха? Никакое.
Поэтому я запустил пальцы под её рубашку и сорвал её, не беспокоясь, что она
разошлась по швам. И к моему счастью… она была без лифчика.
– Эй! – выкрикнула она, но я заглушил её поцелуями и облизывал её губы, пока она
не приоткрыла их и не впустила меня. Мой язык всегда её затыкает.
Её сиськи такие полные и такие приятные на ощупь, поэтому я потёр большим
пальцем её соски, заставив их затвердеть.
– А тебе это нравится, – пробормотал я ей в губы, ухмыляясь как ублюдок, пока
крутил её сосок.
– Заткнись, – прорычала она и запустила пальцы мне в волосы, пока целовала
меня.
– Это мы ещё посмотрим, – прошептал я. – После того, как возьму твою задницу.
В ответ она сдёрнула мою рубашку и пуговицы разлетелись повсюду.
Мне нравится, когда она становится агрессивной.
Я развернул её лицом к стене. – Моя.
– Твоя? Мечтай, – сказала она, когда я прижался к её бёдрам своей эрекцией.
– О да, ты – моя, всё правильно. Чувствуешь это? Вот что ты делаешь со мной. Вот
каким диким ты меня делаешь, даже, когда мы ненавидим друг друга до глубины души.
– Просто трахни меня. Мне надоело болтать, – прошипела она, смотря на меня из–
за плеча, пока моя рука скользила вниз по её животу.
Я расстегнул её молнию и пуговицу, снимая штаны и бельё одним движением.
Она взвизгнула снова, но я закрыл ей рот рукой и прошептал. – Ты же не хочешь, чтобы дети услышали твои крики…