Грейс удивленно посмотрела на нее.
— Вы говорите о других служанках?
— Нет, я имела в виду, что у нее появился молодой человек. Поклонник. Это конюх из соседнего дома.
— У Лили есть поклонник?! — Грейс не могла скрыть изумление.
— Да, так и есть! И, судя по всему, намерения у него весьма серьезные.
Грейс покачала головой.
— Здесь, должно быть, какая-то ошибка. Моя сестра… как бы сказать… — Она отчаянно пыталась найти слово, которое точно описало бы состояние Лили, но Шарлотта Победоноссон, похоже, прекрасно поняла, что она имела в виду.
— Не волнуйтесь! Этот молодой человек — чистая деревенская душа. Думаю, они прекрасно подходят друг другу, — добавила она.
Грейс с некоторым трудом восприняла эту информацию. Мисс Шарлотта просто ошиблась. Чтобы у Лили появился молодой человек — это невозможно! К тому же она ни словом не обмолвилась об этом, когда Грейс приходила к ней в гости, а скрывать что-то от сестры для Лили было весьма нехарактерно — если не сказать немыслимо, тем более когда речь шла о подобных новостях.
— Пожалуйста, не переживайте так из-за этого, — продолжала Шарлотта Победоноссон. — Это удачный союз, и я уверена, ваша семья его одобрит.
— У нас нет семьи, — пробормотала Грейс, не в силах оправиться от потрясения. — У нас есть только мы.
— Ах, ну конечно же! — воскликнула Шарлотта Победоноссон. — Прошу меня простить. Лили рассказывала мне о том, что ваш отец уехал, а мама умерла. Раньше вы жили в Уимблдоне, по-моему.
Грейс кивнула.
— Одна моя близкая подруга живет на улице, отходящей от центрального проспекта. Вы жили где-то в том районе?
— Достаточно близко. Мама снимала коттедж с лужайкой — я помню его, словно это было вчера.
— Восхитительно! Случайно не тот белый, который все лето утопает в цветах?
Грейс покачала головой.
— Не думаю, что он был белым. В палисаднике росла шелковица, и дом назвали в ее честь.
— Очаровательно! — воскликнула Шарлотта Победоноссон.
Похоже, она уже успела достаточно хорошо узнать наемного работника семейства Победоноссон, поскольку неожиданно попрощалась с Грейс и заявила, что должна подойти к матери.
Чтобы не возвращаться вместе с дочерью хозяев, Грейс притворилась, что ей что-то нужно в противоположном направлении и какое-то время просто прогуливалась по аллее, размышляя над словами мисс Победоноссон. Ведь это не может быть правдой — то, что у Лили появился поклонник?
Чтобы как-то отвлечься от этих тревожных мыслей, Грейс принялась читать эпитафии на могильных плитах, но они, похоже, указывали на то, что жить нам на земле осталось недолго и что мы исчезнем, даже не осознав этого, — а подобное чтение вряд ли можно назвать приятным. Повздыхав над тем, как много маленьких детей постигла смерть, Грейс направилась в буфет для пассажиров третьего класса, чтобы выпить чашку горячего бульона, поскольку она едва не падала в обморок от голода. Ей, впрочем, нужно было не попадаться на глаза членам семейства Победоноссон, ведь есть и пить на работе запрещалось. Наемные скорбящие, настаивала миссис Победоноссон, должны есть и пить не больше, чем разговаривать: они обязаны полностью сосредоточиться на своей роли, практически превратиться в небожителей, парящих над человеческими нуждами и желаниями.
Отбросив вуаль и сделав второй глоток бульона, Грейс почувствовала, как кто-то похлопал ее по плечу.
Женский голос произнес:
— Дорогое дитя, неужели это вы?
Оглянувшись, Грейс увидела миссис Макриди: та была с ног до головы одета в черное и благодаря этому выглядела гораздо элегантнее, чем когда жила в Севен-Дайлз.
— О Боже! Кто у вас умер? — продолжала миссис Макриди, присаживаясь и окидывая взглядом траурный наряд Грейс. — Надеюсь, не ваша сестра?
Грейс заверила ее в том, что Лили прекрасно себя чувствует и даже работает горничной (последнее утверждение весьма удивило миссис Макриди).
— А в трауре я лишь потому, что работаю на Победоноссонов, участвуя в похоронах за плату, — добавила Грейс, понизив голос, — и когда я на работе, то не имею права ни с кем разговаривать.
Миссис Макриди ахнула.
— Кто бы мог подумать!
Поскольку к этому моменту скорбящих в буфете уже почти не осталось, Грейс продолжала:
— А как вы поживаете, миссис Макриди? Надеюсь, вы пришли на похороны не слишком близкого родственника?
— Нет, но, к сожалению, я провожаю в последний путь мистера и миссис Биль. — И почтенная дама вздохнула.
Грейс тихонько вскрикнула.
— Какая жалость!
— Они ушли друг за другом, да упокоит Господь их души, а Общество слепых оплатило их погребение здесь по третьему разряду. — Ее глаза сверкнули. — Но, черт возьми, что за место, и поездка на поезде, и все остальное! Какая прелесть — ехать в одном поезде с благородными особами, только в разных вагонах! — Пожилая дама внезапно закрыла ладонью рот. — Но я совсем забыла вам сказать: в дом моего сына приходили и спрашивали о вас!