При этих словах Джеймс взял ее за руку, но Грейс убрала ее, заявив, что пусть сначала он выслушает ее, а затем решит, стоит ли ей сочувствовать. Она закрыла глаза: так ей было легче говорить.
— У меня родился ребенок, — произнесла Грейс еле слышно. — Он умер. В тот день… в тот день, когда мы с вами познакомились, в Бруквуде, я приехала туда не на могилу матери. Единственной целью моего приезда было похоронить младенца.
Грейс снова замолчала, и на этот раз, когда Джеймс взял ее за руку, она была так благодарна ему за сочувствие, что не стала возражать.
— Я никому не могла рассказать об этом.
— Но ведь нельзя же винить вас за то, что совершил этот человек! — мягко заметил Джеймс.
— Подождите, — попросила Грейс. — Есть еще кое-что, что вам следует знать. Ребенок, которого я родила… Я не могла похоронить его достойно или хотя бы купить ему гробик, поэтому подложила его тельце в гроб покойника, которого скоро должны были предать земле.
— Я слышал, что так иногда поступают.
— В гробу, который я выбрала… — Грейс замялась, а затем выпалила на одном дыхании: — Лежало тело вашей сестры. — Она с опаской посмотрела на Джеймса. — Я выбрала ее гроб только из-за надписи на табличке. Там был такой текст, что я решила: эта дама не стала бы возражать против того, чтобы потесниться для моего ребенка.
Какое-то время Джеймс молчал, а затем произнес:
— Бедная вы девочка.
— Тогда я не знала, что моим насильником был Сильвестр Победоноссон, но теперь мне это известно. Позже я выяснила, что он надругался и над Лили.
Джеймс медленно кивнул.
— Он содержал несколько таких пансионов, и о его недостойном поведении ходили слухи. В прошлом году на него даже подали две жалобы.
— Ему предъявили обвинения?
— Нет. К сожалению, жалобам дали обратный ход. Возможно, он откупился от девушек, а возможно, просто запутал их, чтобы они отказались от обвинений.
Грейс, тяжело дыша, откинулась на спинку скамейки: довести рассказ до конца оказалось для нее нелегкой задачей.
— Так значит… значит, свидетельство об удочерении так и лежит в гробу?
Она покачала головой.
— Нет, оно при мне. Я на цыпочках обошла тело Победоноссона и забрала документ.
— Но это же превосходно!
— Однако что будет дальше? — Грейс испуганно посмотрела на Джеймса. — Меня обвинят в убийстве?
— Разумеется, нет, — заверил ее Джеймс, качая головой. — Ведь вы его не убивали.
Грейс изумленно посмотрела на него.
— Ну, — медленно начал законник, — Победоноссон вошел на склад, его хватил удар — и все. Сопутствующие обстоятельства останутся для всех тайной, ведь доказательств нет никаких — и в любом случае никто не сможет с уверенностью определить, в связи с чем у него случился сердечный приступ. — Джеймс внимательно посмотрел на нее. — Насколько я понимаю, вас никто не видел?
— Никто, — ответила Грейс. — Я была ужасно напугана и минут пять пряталась за дверью, пока за Победоноссоном не пришел кучер; когда он вошел, я выскользнула на улицу. К тому времени как кучер обнаружил тело хозяина, я, наверное, пробежала уже половину Йорк-роуд.
— Очень хорошо. Вот и все. Больше мы этот вопрос обсуждать не будем. Никогда.
Грейс с тревогой посмотрела на него.
— Мне ведь не нужно возвращаться к Победоноссонам, правда?
— Разумеется, нет! — Джеймс улыбнулся. — И судя по всему, у вас не было времени зайти в Сомерсет-хаус и взять у них свидетельство о рождении. Я прав?
Грейс покачала головой.
— Правы. И к тому же я все равно истратила те деньги, которые вы мне одолжили.
— Это не имеет значения. Я сам зашел туда и взял документы.
У Грейс перехватило дыхание.
— И все оказалось так, как вы и надеялись?
— Да. Документы совершенно недвусмысленно подтверждают: ваши отец и мать, Реджинальд Паркес и Летиция, урожденная Пол, сочетались браком в апреле 1840 года. Ваша сестра, Лили, родилась в…
— Лили! — воскликнула Грейс: за последние несколько часов она впервые вспомнила о сестре. — Где она сейчас? — Девушка тяжело вздохнула. — Как же мне ее найти?
— Мы непременно найдем ее, — уверенно заявил Джеймс. — Обещаю. — Грейс благодарно улыбнулась ему, и он продолжил: — Итак, если я правильно помню, Лили родилась в 1844 году, а вы, Грейс, — в 1845-м.
Грейс кивнула.
— Да, все верно.
— На обоих свидетельствах о рождении стоит имя вашего отца, но на вашем указано, что он находится за границей.
— Они у вас с собой? Можно посмотреть?
— С собой нет, ведь я отдал их мистеру Стэмфорду.
Грейс просияла.