— Чего именно?
Я делаю ещё глоток.
— Ничего. Я не собираюсь это с тобой обсуждать. Давай о чём-то другом.
— Например, о чём?
— Ну… ты обещал рассказать во время полёта, о чём говорил Уриэль, упоминая, что я буду частью твоего запасного плана, — многозначительно напоминаю я Люциферу. — Мы летим.
Он оглядывается на хвост самолёта и качает головой.
— Не сейчас. Давай о чём-то другом, — говорит он, бросая мне мои же слова.
Я хмурюсь. Это же не личный вопрос; Эйприл не видно. Он тянет время.
— Например, о чём?
— О чём угодно. Кроме того, чтобы заставлять меня объяснить, иначе пришлось бы начать с самого начала. А у нас всего около полутора часов.
Я закатываю глаза.
— Ладно. Расскажи об Айрин. Кто она? И что за дела с Саскией?
Люцифер тяжело вздыхает, но прежде чем успевает прервать меня, я напоминаю об его словах, что я могу спросить что-нибудь ещё.
— Что ж, поскольку ты настаиваешь на знании информации, которая может представлять реальную угрозу для твоей жизни, хорошо. Это твои похороны. Ты знала, что ангелы не первые Божьи создания?
— Что? — Я подаюсь к нему. Я правильно его расслышала?
— Мы… — он сглатывает, прежде чем исправиться, — ангелы не были его первыми детьми. И, по-видимому, те намного могущественнее ангелов, которые сейчас бродят по небесам. Они были созданы парами — братом и сестрой. Каждый служил своей цели. Были Разрушители и Созидатели. Вместе они могли давать жизнь, а могли и отнимать её. Начало и конец. Инь и Ян. Разрушителей боялись, в то время как Создателей обожали. Разрушителям стало завидно, и со злости они начали убивать Создателей, полагая, что поглотят их силу и станут всемогущими, без необходимости в паре. Тогда началась война, которую Создатели быстро проиграли бы, поскольку не были предназначены для уничтожения жизни. И Бог, который устал от междоусобиц, позволил бы всем погибнуть. Но была… та, кто сопротивлялась. Против своего брата.
— Айрин была Создателем? — Я буквально чувствую, как глаза вылезают из орбит от шока. Чёрт возьми. Я знала, что Айрин что-то особенное, но не ожидала такого.
— Да, но в день, когда она убила своего брата, защищаясь, стала чем-то большим. Она эволюционировала, чего Бог не планировал для детей. И другие Создатели увидели это и начали сопротивляться. Война длилась тысячу человеческих лет, и, в конце концов, уцелел только один.
— Айрин, — выдыхаю я.
— Да. — Люцифер кивает. — И Бог пощадил её, потому что в попытке спасти собственную жизнь она использовала дар. Она породила жизнь по своему образу и подобию. То, что мог сделать только Бог.
У меня отвисает челюсть.
— Она забеременела?
— И Отец, скорее всего, ошеломлённый и впечатлённый, позволил ей жить при одном условии: она будет прикована к Земле, вынуждена вечно наблюдать за жизнью вокруг, не имея возможности создать её снова или по-настоящему принять в ней участие самой. Она всё видит, всё записывает. Но заперта в стенах своего дома. И в этих стенах она могущественнее любого существа, кроме Бога.
— Поэтому в доме запрещено кровопролитие, — предполагаю я. — Её брат был Разрушителем, который пытался убить её, тем самым делая её убийцей. Она яростно отвергает насилие.
— Да, и она знает, насколько ценна жизнь. — Он пожимает плечами. — По крайней мере, для неё.
Я киваю. Теперь всё обрело смысл. Конечно, она отвергла и то, что стёрло её вид с лица земли.
— А её ребёнок?..
Люцифер вздыхает.
— Есть кое-что, что даже Создатели не могут создать идеально
— Саския. Саския — дочь Айрин?
— Да.
— И кто же она? Создатель? Или Разрушитель?
Он качает головой.
— Ни то, ни другое. Айрин создала мерзость. Саския родилась кем-то иным. Чем-то непохожим на любое существо в истории. Её способности скорее Разрушительные, но бессмертное сердце — сердце Создателя. Само её присутствие — чума на природу. Вырвавшись на волю, она кровожадна.
— Ого.
— Да. — Он задумчиво потягивает шампанское. — Айрин раньше питала слабость к кошкам. И не только к домашним кошкам. Огромные звери джунглей, которых она любила и боготворила, будто были котятами. Однажды ночью Саския разозлилась на мать — мелкая ссора — и, не задумываясь, убила всех питомцев Айрин. После этого Айрин отдала её мне на хранение. Видишь ли, Саскии надоело оставаться в пределах комплекса. И Айрин знала, рано или поздно Саския узнает, что может уйти. И тогда Айрин не смогла бы контролировать её, особенно не зная степени сил. Если бы она могла убить взрослого бенгальского тигра, что бы сделала с людьми?