— Чёрт возьми, — выплёвываю я. — Демоны буквально взбесились, и теперь людям приходится беспокоиться о гриппе?
— Всё перепутано, — замечает Нико. — И ангелы не вмешиваются.
— А было бы лучше? Чем дальше они от Земли, тем лучше. Они доказали, что у них свои интересы, когда дело касается человечества.
— Да, но эти люди невиновны. Дети умирают. Кто-то должен взять на себя ответственность.
— И кто-то возьмёт.
Его голос настолько навязчивый, что я буквально вскрикиваю от страха, прежде чем обернуться и обнаружить Люцифера, стоящего прямо за нами.
— Срань господня! Откуда ты взялся?
Он игнорирует мой вопрос и направляется к дивану, его глаза прикованы к экрану. Его одежда, как всегда, безупречна, на ней нет пятен крови, которая попала с моей кожи на его белоснежную рубашку. Ни единого растрёпанного волоска и никаких признаков повреждения. Я не могу не выдохнуть с облегчением. Его не было несколько часов, и я не могла не гадать, что заставило его уйти. Что бы это ни было, это всё ещё преследует его.
— Начинается, — бормочет он, так и не смотря на меня.
— Что начинается? — спрашиваю я. — Что происходит?
Он медленно поворачивается, чтобы, наконец, посмотреть на меня, и я вижу, что в его фиалковых глазах мелькают завитки обсидиана, а алебастровая кожа приобрела пепельный оттенок.
— Люцифер… — шепчу я, и страх возвращается. — В чём дело?
Его тон холоден и мрачен, как смерть.
— Чума.
Глава 6
Николай не теряет времени, а дематериализуется в шлейф тёмно-серого пара прямо на глазах, прежде чем Люцифер или я успеваем его остановить. Он должен знать, что это значит. Что касается меня, я всё ещё в шоке.
Чума.
Как? Почему?
Нам приходится иметь дело с ордой низших демонов и Легионом. Как, чёрт возьми, мы можем в одиночку справиться с чем-то, сошедшим прямо со страниц Откровений?
— Хочешь сказать мне, что?.. — Это звучит так странно, что я даже не могу закончить свою мысль.
— Чума, Белый всадник, — объясняет Люцифер. — Первый из Четырёх Всадников Апокалипсиса.
Срань господня.
СРАНЬ ГОСПОДНЯ.
— Но… как? Они ведь не настоящие. Думаешь, Легион выпустил их?
Люцифер качает головой.
— Чума всегда был на свободе. Деактивирован, но ходит свободно.
— И кто мог активировать его? Или её? Или… кто это?
— Только тот, кто обладает великой тёмной силой. Величайшая тёмная сила — я.
Я хмурюсь.
— Хочешь сказать, что это сделал ты?
Он качает головой.
— Я бы никогда. Я ничего не выиграю от старта апокалипсиса. На самом деле, я принял необходимые меры предосторожности, чтобы избежать его.
— Тогда кто?
— Не знаю.
Чёрт. Чёрт.
— Такой ответ меньше всего хочешь услышать от дьявола, когда говоришь о грёбаном конце мира.
— А ты не можешь это остановить? Вернуть всё обратно.
Он снова качает головой.
— Я могу только надеяться, что другие Всадники не подключатся.
— Надеешься? Ты надеешься? Люцифер, эта эпидемия убивает людей! И распространяется быстрее, чем что-то прежде! — Я поднимаюсь на ноги, мне нужно что-то сделать… что угодно, чтобы не закричать. — Может, нам стоит позвать Сем7ёрку. Да, они уже поняли, что мы выпали из игры и находимся не в Детройте. Может, они смогут помочь.
— Нет, это только ухудшит ситуацию. Мы должны держать их подальше от этого
Он тоже встаёт и поворачивается к своей комнате. Я следую за ним по пятам.
— Но нас всего двое. Мы не сможем справиться в одиночку. Люцифер, просто прислушайся к голосу разума. Если мы все отправимся на поиски Чумы, возможно, сможем найти Легиона.
— Нет.
— Мы не можем просто ничего не делать! Они вообще знают, что происходит? Нам нужна помощь!
— Иден, я сказал, нет!
— К чёрту всё. Мне плевать, что ты сказал. Я звоню Кейну. Он узнает…
Люцифер разворачивается быстрее, чем я успеваю уследить, и хватает меня за толстовку, прижимая к ближайшей стене. Мой затылок сталкивается с жёстким бетоном с такой силой, что лязгают зубы, и пульсирующая боль распространяется по всему черепу.
— Я сказал «нет», — шипит он всего в сантиметрах от моего лица. — Мне плевать на умирающих людей. Мне плевать на Сем7ёрку. И мне чертовски плевать на то, что, по твоему мнению, мы должны и не должны делать. Ты — моя забота. И всё. Это всё, что, чёрт возьми, имеет значение. Можешь проклинать меня. Можешь ненавидеть. Но прекрасно знаешь, я позволю этому миру сгореть дотла, чтобы уберечь тебя.