Я возобновляю нежные поглаживания с довольной улыбкой на лице.
— Это было по-настоящему.
— Знаю. Я могу заставить тебя чувствовать всё, что захочу… манипулировать твоими мыслями, твоими воспоминаниями.
— И сегодня ты так поступил? Только что?
Он поворачивает голову, всё ещё лёжа у меня на животе. Его лицо раскраснелось, а глаза остекленели от усталости. Он выглядит расслабленным. Будто ему стоило больших усилий сохранять невозмутимый вид всё это время.
— Нет. Это… это был я. — Он тянется вверх, хватает мою руку, которая всё ещё гладит его по волосам, и целует ладонь. — Весь я.
— Никаких фокусов?
— Не с тобой. Они мне не нужны.
— Ты определённо уверен в себе.
Он смеётся, и я чувствую смех в своей утробе.
— А разве не должен?
Улыбнувшись, я снова начинаю наматывать непослушные пряди волос на пальцы.
— Определённо должен.
— Я бы никогда не стал так влиять на твой разум или эмоции. Больше никогда.
— Рада это слышать. Я подумаю над этим, — шучу я.
Он закрывает сонные глаза и вздыхает.
— Я хочу большего. Я хочу большего с тобой… гораздо большего с тобой. Но у нас мало времени.
Я смотрю в окно. На улице ещё темно, но я предполагаю, что скоро наступит рассвет.
— У нас всё время в мире
Он улыбается, но я вижу, что в его улыбке есть нотка грусти, даже несмотря на то, что его сияющие глаза скрыты.
— Я рад, что ты так думаешь. — Затем он целует мой обнажённый живот.
Я смотрю на его спокойное, прекрасное лицо, очарованная неземной красотой. Я и не мечтала, что мы можем вот так лежать. Я даже не подозревала, что мечтала о таком. Но теперь, когда мы здесь, я не знаю, как могла бы желать чего-то другого до конца своих дней.
Через несколько мгновений его дыхание становится тяжёлым и долгим, и я понимаю, что Люцифер заснул. Он спит. Я помню, как он говорил, что никогда не спит, будто это физически невозможно для него. Но вот он, крепко спит, прижавшись к моему животу. Я тянусь, чтобы немного прикрыть его одеялом, стараясь не потревожить. А потом закрываю глаза, чувствуя, как на меня наваливается тяжесть от многочисленных оргазмов.
Но прежде чем засыпаю, меня терзает смутное предчувствие.
Мне нужно запомнить.
Хоть что-то.
Кого-то.
Должна запомнить.
Глава 12
Я слышу музыку. Звук слабый, и мне кажется, что он доносится снаружи. В этом вся прелесть Нового Орлеана. Здесь всегда звучит музыка, даже посреди ночи.
Но когда медленно поднимаю тяжёлые веки, я вижу, что уже день. На часах на тумбочке 9:06. Однако не это заставляет меня сесть прямо, будто подушка горит. Дело в том, что это вовсе не моя подушка. И не моя кровать. И я голая.
Я в комнате Люцифера.
Моя голая задница в грёбаной постели Люцифера.
— Чёрт! — выпаливаю я, широко раскрытыми глазами глядя на разбросанную по полу одежду. Мои трусики. Мои грёбаные трусики. Боже… о, боже мой. Что случилось? Как я здесь оказалась?
Я осматриваю тело и обнаруживаю, что на нём нет следов борьбы или ран. Отчасти я испытываю облегчение от того, что он не принуждал меня, но другая часть… Я даже не могу представить себе альтернативный сценарий. Я пришла по своей воле. Охотно разделась. Я забралась к нему в постель и, скорее всего, охотно трахнула его.
Должно быть какое-то объяснение этому, что-то вполне логичное, что прояснится, как только я увижу Люцифера.
Но я знаю. Знаю.
У меня всё внутри болит, но боль приятная, как после секса. Такая боль, от которой хочется сжать бёдра и напрячь внутренние мышцы, просто чтобы почувствовать фантомное ощущение наполненности. Мои губы опухли, а соски всё ещё твёрдые от того, что их сосали.
Как?
В этом нет никакого смысла.
— Думай, Иден. Думай, — говорю я вслух
Я прокручиваю всё это в своей голове, хотя детали размыты, будто я вызываю воспоминания из хрустального шара. Я помню, как одевалась, делала причёску и макияж. Потом мы куда-то ехали, но я не помню ни направления, ни пункта назначения, словно всё было окутано тенью. Дальше всё как в тумане. Однако кое-что я помню…
Ласка вдоль щеки. Мои пальцы перебирают пряди шёлка. В груди вспыхивает боль. Я не вижу воспоминаний, но чувствую их. Они длятся всего секунду, а потом исчезают, будто вообще мне не принадлежат.
Раздаются шаги, и я поспешно прикрываю своё обнажённое тело. Я явно безоружна и не могу быть уверена в том, кто или что меня найдёт.
Дверь открывается, и входит Люцифер с подносом в руках. У меня сводит живот, но не от голода.