— Это несправедливо. Я только нашла тебя. Нам нужно больше времени. Нам нужно больше времени.
Он поднимает мою голову за подбородок, чтобы я посмотрела на него, и дарит болезненную улыбку. В его глазах блестят слёзы.
— Моя любовь к тебе будет жить вечно, искорка. Я могу погибнуть, но она… она останется бессмертной.
Он прижимается губами к моим губам, и я клянусь, что чувствую, как в моей груди вспыхивает огонёк, посылая в кровь серебряные лучи звёздной пыли. Мои веки закрываются, и я растворяюсь в нём, отчаянно желая прикоснуться к нему, попробовать на вкус, но этого недостаточно. Времени никогда не будет достаточно до конца моих дней. Так что даже если у нас есть всего несколько секунд или тысячелетий, я никогда не насыщусь Легионом, демоном, который навсегда завладеет моим сердцем.
Когда я открываю глаза, его уже нет. И я одна в своей спальне в гостинице, всё ещё закутанная в халат Люцифера. Я развязываю пояс и вижу на коже засохшие пятна крови, но порезы исчезли. Но всё это неважно. Даже если бы символы Демоури Шеол были вырезаны на моей коже от ключицы до пупка, мне было бы плевать. Потому что Легион умирает.
Он был со мной… Он был у меня в руках. Я чувствовала последние отголоски его тепла. Ощущала вкус его слёз на своих губах. Я так старалась убедить себя, что справлюсь, если мы не сможем его спасти, но знаю, что обманывала себя. Без него в моей жизни нет смысла. Мой мир не имеет значения, если в нём нет его.
Я не могу жить без него!
Мне каким-то образом удаётся добраться до ванной. Как только я захожу в душ, чтобы смыть кровь, падаю на пол, и меня сотрясают рыдания. Каждый накат боли подобен ударной волне, которая пронзает мышцы и кости. Боль в груди нарастает, наполняя такой опустошённостью, что я не могу дышать. Должно быть, так ощущается смерть. И если бы я не знала, что Легион всё ещё жив, поддалась бы этому чувству. Я бы позволила волне страданий захлестнуть меня и утянуть на дно. Я бы даже не сопротивлялась.
Я понятия не имею, сколько времени проходит, прежде чем я нахожу в себе силы встать и выключить воду. У меня ослабли мышцы, болит горло, и я хочу лишь забраться обратно в постель и отгородиться от мира. Но как только выхожу из-за двери душевой, меня словно током ударяет, и я возвращаюсь в реальность.
Три слова, произнесённые искажённым, нечеловеческим голосом, теперь выгравированы на запотевшем зеркале. И в глубине души я знаю, что они были не просто приглашением стать свидетелем ужасов Многих в моём мире снов. Они были посланием… для меня.
«Приходи и посмотри».
Глава 13
Я не ожидала увидеть Люцифера, сидящего на диване в гостиной с книгой в руках, но по большей части испытала облегчение оттого, что он там. Я готова выложить всё начистоту — сон, слова, нацарапанные на затуманенном зеркале, Легион, — но моя решимость рассеивается, когда вспоминаю, что произошло между нами всего несколько часов назад.
— Ты так и будешь стоять, и пялиться на меня? Или у твоего жуткого поведения есть причина?
Я игнорирую его легкомысленный тон и сажусь напротив. Он по-прежнему не поднимает глаз от книги.
— Мне приснился сон.
— Ни хрена себе. Как и Мартину Лютеру Кингу.
— Мне приснился Легион.
— Ну, это далеко не так вдохновляюще, как у доктора Кинга.
Я закатываю глаза. Он в настроении, но у меня нет времени на цинизм. В любой другой день я бы с этим согласилась. Но после того, чему я только что стала свидетелем, и того, что было между нами прошлой ночью, у меня нет терпения на остроумные подшучивания.
— Я была в больнице. Но на этот раз души… они знали, что я там. Я не просто видела последствия. Я была в них. Будто это происходило в реальном времени, и я была одной из жертв.
Наконец, он закрывает книгу, но на лице у него выражение скуки.
— А откуда ты знаешь, что они почувствовали твоё присутствие?
— Потому что я проникла в его… в их разум.
Его слова резки, но лицо ничего не выражает.
— Ты что, с ума сошла? Они могли убить тебя. Или превратили бы тебя в грёбаный овощ.
— Но нет, и я смогла найти Легиона. — Я отодвигаюсь на краешек стула, надеясь, что он почувствует мою настойчивость. — Он всё ещё там, Люцифер. Он ещё жив.
Люцифер раздражённо вздыхает.
— И откуда ты знаешь, что это был он?
— Потому что я видела его. Прикоснулась к нему. Я… поцеловала его.
Мои губы всё ещё горят от воспоминаний, и я рефлекторно подношу пальцы ко рту.