— Если так, то откуда ты знаешь, что она виновата?
— Подумай: из восьми домов Тьмы, к какому принадлежит Габриэлла.
— Полемос, — отвечает Дориан. — Её отец Александр — Полемос.
— И как это переводится? — спросил Люцифер, выгнув брови, призывая его продолжать.
— Война, — отвечает Габриэлла.
Люцифер поворачивается к Тёмной Королеве, которая, так и сидела, окаменело от ужаса.
— Габриэлла, ты помнишь… что-нибудь? Были провалы в памяти? Были ли какие-то сбои во времени, которые ты не можете объяснить? Чувствовала слабость или недомогание?
Наконец, она моргает.
— Нет, нет, — заикается она. — Конечно, нет. Я всё это время была с семьёй. После того, как Николай сообщил о том, что происходит, мы подумали, что лучше всего усилить охрану вокруг дворца. Мы покинули Скиатос после того, что случилось… после взрывов. Мы знали, что не можем сидеть в замке и ничего не делать, когда гибнут люди. Мы хотели помочь. — Она вырывает руку у мужа и сжимает пальцы на коленях. Её двухцветные глаза сузились от презрения, а между бровями залегла складка. — Это смешно. Я не способна убить всех этих людей. Даже если бы мне хватило сил, я бы не смогла… Я бы не стала. Я прожила большую часть жизни, думая, что я человек, и во многих отношениях я до сих пор человек. Эти люди — мои люди. Их кровь — моя кровь. Если бы я потеряла сознание и натворила какого-нибудь дерьма, не думаешь, что я бы знала об этом?
Теперь настала очередь Дориана опустить взгляд в пол, его челюсть сжалась от невысказанной правды.
— В чём дело? — спрашивает Люцифер, отмечая внезапную перемену в его решимости. — Если ты что-то знаешь, выкладывай.
Дориан качает головой, но говорит:
— Две ночи назад я нашёл Габриэллу бродящей по коридорам. Я окликнул её, но она не ответила. Она ходила во сне. Я тронул её за плечо, надеясь разбудить или уговорить вернуться в постель, и когда она обернулась, я понял… Я знал, что что-то не так. Она смотрела на меня так, словно вообще меня не видела, и её глаза… были красными. Затем она улыбнулась, и это было так непохоже ни на что, что я видел прежде. Ни тепла, ни нежности. Всё это шло не от Габриэллы. Это была не она. И когда она сказала: «Подойди и посмотри», голос был не её. Я должен был догадаться, что мою жену украли. Только это она сказала, прежде чем упасть в мои объятия
«Приходи и посмотри».
Те же три слова, которые я слышала во сне. Те же три слова, что были на запотевшем стекле.
Дориан поднимает подбородок, чтобы повернуться к жене. Его глаза затуманены отчаянием.
— Прости, любовь моя. Ты — моя жизнь, весь мой мир. И я не знал. Я не мог это остановить.
Нижняя губа Габриэллы слегка дрожит, прежде чем она кивает.
— Ты не виноват. Это я. Я… убила всех этих людей.
Я ожидаю, что Николай или Дориан подтвердят её невиновность, но на её защиту приходит Люцифер.
— Нет, это не ты. Ты ничего не могла сделать. Я ничего не мог сделать. В тот момент, когда Чума оказался на воле, это был только вопрос времени.
— А кто Мор на самом деле? — спрашивает Нико.
Люцифер поднимает руку, чтобы потереть висок.
— Первая жена. Мать зла. Лилит.
— Лилит? — Я ахаю, не веря своим ушам. — Поэтому смертельный штамм гриппа возник на Западном побережье, да?
— Да. Лилит — Белая всадница. Я надеялся, что у нас будет больше времени, учитывая, что она на другом конце страны. Я думал, что мы сможем добраться до него до появления Войны.
— До кого «него»? — Я знаю, кого он имеет в виду, но мне всё равно нужно услышать, как он это скажет.
— Легион — ещё одна душа, которая знала, как освободить Всадников. Он умрёт с этим секретом, даже если мы будем драться. Он знал, что эта информация может уничтожить и уничтожит тех людей, которых он поклялся защищать, поэтому никогда не отдаст её добровольно. К тому же, чтобы освободить их, потребуется огромная сила, намного превосходящая ту, что у него есть даже сейчас.
— Но что, если он не просто использует силу? — спрашиваю я. Все взгляды устремлены на меня. — Подумай: Легион убил Рафаэля, верно? Затем ранил Уриэля, прежде чем нанести удар Джинну. Что, если он каким-то образом поглотил их силу?
Люцифер качает головой.
— Она перешла бы в Искупитель. Он буквально высосал бы их жизненную силу.
— Но Джинн умер не мгновенно, верно? Он ещё жив. Что, если его каким-то образом его отключили? Что, если это означает, что Джинн на самом деле не умирает?
— Ну, нет способа узнать это, учитывая, что Кейн ясно дал понять, он останется под защитой Семё7рки, — пожимает плечами Люцифер.