— А что дальше? Голод?
Люцифер кивает.
— Саския. Чёрный всадник.
Тойол хмурится в замешательстве.
— А Саския?..
Люцифер фыркает от неохоты, прежде чем ответить.
— Дочь Айрин. Она была у меня в плену после того, как Айрин не могла её контролировать. Но она теперь здесь.
Сбитый с толку, Тойол смотрит на Кейна, который рявкает:
— Она здесь? Когда, чёрт возьми, ты собирался нам это сказать?
— Когда необходимо было знать. — Люцифер раскрывает ладони в притворном согласии. — Теперь необходимо.
С водительского сиденья доносится рычание, но Кейн молча выпускает дым, уводя внедорожник прочь от Французского квартала.
— Куда мы направляемся? — спрашиваю я, когда мы проезжаем Канал-стрит.
— На конспиративную квартиру. Тула бы отправилась Лилит, — почти ворчит Кейн.
— Ни в коем случае. Отвези нас обратно в отель, — приказывает Люцифер с ноткой властности.
— Нет, чёрт возьми. Ты знаешь, что мы не можем ступить внутрь, и я ни за что не выпущу Иден из виду. И я чертовски уверен, что не позволю ей сбежать с тобой снова. Легион оторвёт мне голову.
— Если ты отведёшь Иден к Лилит, мы все потеряем головы. Ты что, не понимаешь, кто она? Она Смерть. И если активируется, этот мир и всё в нём погибнет. Чем ближе она будет к трём другим Всадникам, тем скорее выполнит своё предназначение.
— Мы будем защищать её, как делали это всегда.
— Как всегда? Ты даже не знал, где она была почти неделю. И не забывай, я поймал её во время дежурства Сем7ёрки. Уриэль захватил её в плен под присмотром Сем7ёрки. Её сестра чуть не погибла… и все это под присмотром Сем7ёрки. Это больше не ваша битва, демон. Пусть взрослые сами разбираются.
Я поднимаю взгляд и вижу, что Кейн смотрит на нас в зеркало заднего вида, его взгляд чёрен, как ночь. Он ждёт меня… ждёт, когда я сделаю выбор. Сем7ёрка, те, кто проявил ко мне милосердие и сострадание, когда их миссией было убить, или Люцифер, правитель Ада, который украл меня у них и обрёк на такую судьбу. Выбор несложен, но тошнота скручивает желудок, пока я пытаюсь определить наилучший план действий.
— Он прав, — бормочу я. — Люцифер прав. Это слишком рискованно, мы не знаем, где Габриэлла или Саския. Если остаться с Люцифером — означает, что я разделена с ними, тогда, возможно, мне стоит остаться с ним.
Я перевожу взгляд на Люцифера и обнаруживаю, что он смотрит на меня с непроницаемым выражением лица. Он удивлён, что я согласилась с ним? Или удивлён, что я предпочла его Сем7ёрке?
Кейн шипит проклятие, затем, не говоря ни слова, разворачивается, едва не попадая в аварию. Позади нас гудят клаксоны, когда он мчится к отелю. Я чувствую жар его ярости, исходящий от спинки сиденья. Когда мы подъезжаем к отелю, Люцифер выпрыгивает, даже не попрощавшись. Тойол поворачивается ко мне, прежде чем я успеваю открыть дверь.
— Держи, — говорит он, протягивая мне телефон. — Позвони, если мы понадобимся — если тебе что-нибудь понадобится. Мы найдём способ вытащить тебя.
Я киваю и отвечаю:
— Спасибо. Но на самом деле всё в порядке. Я позвоню.
Кейн и Тойол внимательно наблюдают, как я выхожу из машины и присоединяюсь к Люциферу у входа в отель. Они всё ещё не сдвинулись с места после того, как мы вошли в вестибюль. Весёлая ухмылка играет на губах Люцифера.
— Не злорадствуй, — говорю я, когда мы останавливаемся у лифта. Когда двери со звоном открываются. Секунду спустя, когда мы выходим, у Люцифера хватает наглости выглядеть озадаченным.
— Злорадствовать? Зачем?
— Потому что я пошла с тобой. И ты знаешь, что они злятся.
— А ты? — спросил я.
— А я? — Я хмурюсь.
— Ты злишься из-за того, что находишься здесь со мной, а не с ними?
Я морщусь, в основном потому, что не знаю, как честно ответить на этот вопрос, не дав неверного представления. Легче ли мне от того, что Сем7ёрка всё ещё готова прикрыть мне спину даже после того, как я их предала? Да. Рада ли я, что рядом со мной Люцифер, который знает о Всадниках больше всех? Также да. Однако, зная то, что знаю сейчас, — вспоминая, что мы разделили той ночью после вечеринки у Авроры, — я не могу выбросить эти образы из головы. Я не могу стереть из памяти его прикосновения, его губы на моём теле, его бёдра, покачивающиеся между моими ногами, пока я царапала ногтями его спину, когда мы стонали в унисон. Как мне забыть это? Как забыть его? И как я могу рисковать всем, чтобы спасти Легиона, мужчину, которого, как я заявляю, люблю, зная, что натворила?
Нет возвращения с той глубины предательства. И я не могу стереть свои действия из сознания.