— Да, так и есть, Нико и Амелии понравилось бы, появись я в своём праздничном костюме.
Я нервно вздыхаю, не совсем понимая, почему так волнуюсь.
— В чём дело? — спрашивает Легион, слегка нахмурив брови.
— Я не знаю. Просто… Я хочу, чтобы всё прошло гладко, и я так привыкла к тому, что всё идёт наперекосяк, что продолжаю ждать подвоха. И это Нико. Знаешь, пришло его время. Он заслужил право быть отвратительно счастливым. Наконец-то он жених после стольких лет работы подружкой невесты.
Легион начинает кивать, но склоняет голову набок.
— Подожди. Что?
Я качаю головой и улыбаюсь.
— Просто шутка.
Сначала мы заходим в ювелирный отдел, поскольку я подозреваю, что лучше не заходить в отдел нижнего белья в поисках свадебного подарка. Каким-то образом мы ловим себя на том, что бросаем взгляд на кольца с бриллиантами, которые выглядят слишком официально, чтобы служить предметом моды.
— Ты когда-нибудь думала об этом? — спрашивает Легион, его глаза блуждают по подсвеченным футлярам, наполненным сверкающими драгоценностями.
— О чём?
— Ну, о браке, семье, домик за белым забором.
Я беспечно пожимаю плечами, но внутри чертовски волнуюсь.
— Не особенно. Нужно иметь стабильные, серьёзные отношения, чтобы учитывать такой уровень обязательств. И ещё несколько месяцев назад я думала, что это значит сильно влюбиться в парня, который каждый вечер заходил в мой магазин за чаем и мятными конфетами.
Мы оба смеёмся, но мой смех в основном вызван нервами. Конечно, я думала о том, чтобы провести с ним остаток жизни. Но брак кажется чем-то совершенно недосягаемым для меня. И для него. Он демон. Я гибрид ангела. Я не могу представить, что наш союз не будет богохульным. И даже если бы мы могли пойти на этот шаг, захотел бы он этого на самом деле? Учитывая, что связывает себя обязательствами с кем-то, кто может состариться и умереть в течение десятилетий?
Я выбрасываю эту мысль из головы. У нас было несколько месяцев без драм. Я забегаю далеко вперёд, в то время как следовало бы просто жить настоящим моментом.
К счастью, мы отвлекаемся на покупки одежды, и я почти вздыхаю с облегчением. Я никогда не выезжала за пределы страны, не говоря уже об острове у берегов Греции. Я не думаю, что мой обычный гардероб из кроссовок и толстовок справится с задачей, поэтому Легион настаивает, чтобы я взяла с собой всё — от официальной одежды до сарафанов и обуви. И, конечно, я бросаю несколько маленьких сексуальных трусиков, чтобы он сорвал их зубами.
После того, как мы заканчиваем, прогуливаемся по центру, переплетя пальцы и улыбаясь, как идиоты, под только что расцветшим весенним солнцем. Мы почти проходим мимо высококлассного цветочного магазина, прежде чем я вспоминаю о просьбе сестры.
Я любуюсь экзотическими цветами.
— Не думаю, что я вообще когда-то покупала цветы за пределами продуктового магазина. Что нам следует захватить?
Нас подслушивает продавец и предлагает несколько обалденно выглядящих комнатных растений вместе с орхидеями, поскольку за ними довольно легко ухаживать. Я смотрю на Легиона, который пожимает плечами, прежде чем вытащить кредитную карточку.
— Эй, что это? — спрашиваю я, заметив куст в горшке с бледно-фиолетовыми цветами. В магазине нет других растений, похожих на него, и, кажется, оно стоит само по себе, вдали от остальных.
— О, вам это не нужно», - настаивает продавец, пытаясь направить меня к более ярким цветам. — Это паслён смертельно опасный. Белладонна.
В этом одиноком кустарнике есть что-то, что привлекает меня. Я уже видела белладонну раньше, но по какой-то причине мне кажется, что эта особенная. Я наклоняюсь, чтобы понюхать, несмотря на предупреждение продавца.
— Осторожно, оно очень ядовито.
Я почти смеюсь. Я прожила двадцать два года юношеского ада только для того, чтобы попасть в настоящий Ад. Я сражалась с демонами, ангелами и одержимыми людьми. Будь я проклята, если умру от цветка. У него нежный аромат, но в нём есть что-то настолько неожиданно гипнотическое, что я задаюсь вопросом, могли ли его галлюциногенные свойства передаваться воздушно-капельным путём. Я нюхаю снова и чувствую скручивание в животе и покалывание в виске. Не от яда. Это что-то более глубокое, что-то знакомое, но я не могу это описать. Ощущение дежа вю, которое вскрывает путаницу воспоминаний в тёмных уголках моего сознания, до которых я не могу дотянуться.
— Его тоже возьму.
Продавец хмурится.
— Уверены? Смотреть особо не на что.
— Мне всё равно. Он мне понравился.