— Дальше мы не проедем. Там всё забито машинами и нам проще пройти двести метров пешком. Полиция останется на стоянке. Им запрещено покидать патрульную машину без особых причин — Азаров говорил на английском так чтобы всем было понятно.
Мы молча начали выходить по одному из микроавтобуса на улицу. На выходе Фабиано включил камеру и начал снимать всё что было вокруг. За костюмами лиц особо не разглядишь. Точнее эмоций на этих лицах не разглядишь, но я чувствовал, что все волнуются. Мы пошли в сторону больницу мимо вереницы скорых. Фабиано снимал. В скорых можно было разглядеть усталые лица в масках, которые в ответ разглядывали нас. Эшли постучала в окно одной из скорых. Фабиано перевёл туда камеру и стал снимать. Окно открылось, и сидящая за ним медсестра стала переговариваться с Эшли. Поговорить получилось всего несколько минут, но и этого хватило. Колонна из скорых ни много двинулась. Видимо освободилось место для выгрузки. Машин было слишком много. Я только в пределах видимости насчитал 38 машин. С обратной стороны на большой скорости проезжали разгруженные машины, спешащие на очередной вызов. Постепенно продвигаясь мимо скорых, мы приближались к больнице. На подходе суета усилилась. Было видно, что работает два входа в больницу. Вот только второй оказался выходом. Возле него стоял военный крытый грузовик, в который что-то грузили. Никто не говорил, что именно грузили никто и не спрашивал об этом, потому что мы все без исключения догадались что было в качестве груза… Я, так точно догадался. Чуть позже догадка подтвердилась. Военные в защитных костюмах грузили мешки с трупами. На нас никто не отреагировал. С нами был Азаров. Второй охранник остался в Микроавтобусе. Когда Фабиано начал снимать один из военных поднял автомат и двинулся в нашу сторону. Фабиано опустил камеру и начал с ним о чём-то говорить. Подошёл Азаров и протянул итальянскому солдату лист бумаги, закатанный в плёнку. Несколько минут тот внимательно читал документ, а закончив отдал его обратно и что-то сказал.