********
Утром по заранее согласованному плану съёмочная группа уехала на первую точку по списку. Я не успел перехватить Азарова и выполнить просьбу Марка. Пришлось оставить это до возвращения. Работа Азарова была связана с постоянными перемещениями группы, а точнее с координацией этих перемещений. Не всем крупным чиновникам в Евросоюзе нравилась эта идея с документальным фильмом для ООН. Да и марионеточное руководство Украины понемногу гадило в информационном пространстве… По словам полковника, дипломатам постоянно приходилось защищать этот проект от европейских бюрократов. Особенно когда это касалось Российской группы. Евросоюз и НАТО почему-то не могли простить России тот факт, что в Италию прилетела помощь из России, но нас политика интересовала меньше всего. Ограждать съёмочную группу от этого как раз была работа Азарова. Параллельно он занимался обеспечением охраны. Человек работал, и работал очень много! Мы все это оценили за последние одиннадцать дней. Лично у нас ни у кого не было никаких претензий к полковнику, и мы все старались как можно меньше ему мешать и отвлекать его от основной работы.
Проведя день в монтажной Вея Ли, мы доделали предпоследнюю часть сьёмок в Италии. Работа шла медленно из-за огромного количества отснятого материала. Постоянно нужно было решать, что будет входить в фильм, а что нет. Из-за этого разгорались жаркие споры. Спасало только то, что часть материала мы переводили в документальные статьи, которые писали для проекта Вика и Эван. Никому не хотелось удалять часть отснятого материала. Именно это и использовали в статьях. Миру нужна была правда и мнения очевидцев, и мы старались это дать на сколько могли. Вечером вернулась съёмочная группа. Потребовалось ещё несколько часов, прежде чем все, кто покидал самолёт смогли в него вернуться. Парни, занимающиеся дезинфекцией, делали свою работу неспеша, и старались делать всё для того, чтоб вирус не проник на борт самолёта. В проходе я столкнулся с Азаровым якобы случайно хотя это было ни так...
— Дмитрий, вы что-то хотели? — поинтересовался у меня полковник Азаров.
— Раз мы уже всё равно пересеклись и разговариваем то да, мне от вас кое-что нужно.
— Тогда пройдёмте со мной. Мне требуется кое с кем переговорить и отправить доклад.
Я двинулся за Азаровым. Это был первый раз, когда я прошёл по самолёту дальше нашего импровизированного зала для совещаний, и на много дальше монтажной и отсека с кроватями для нашей группы. Как только мы прошли пятиметровый отсек с кроватями, мне стало ясно что я живу у себя ещё в шикарных условиях… Везде было очень тесно. Стала понятна причина того, что наша группа постоянно тусовалась в зале, где как оказалось место было на много больше. Мне немного стало стыдно за то, что я занимаю отдельное помещение в самолёте. Мы подошли к закрытой зоне. За перегородкой располагались сотрудники ФСБ, сопровождавшие нас, команда самолёта и стюардессы.
Так же в этой зоне как выяснилось располагался небольшой командный пункт, как я это называю, и спец связь. Дальше узкий коридор вдоль борта самолёта вёл в кабину пилотов. Два этажа на самолёте позволяли развести жилые и технические помещения. Я не знаю, что это был за самолёт, я попросту в них не разбирался, но даже мне было видно, что он был переделан на скорую руку в соответствие с текущими требованиями.
— Дмитрий у вас долгий разговор? — поинтересовался Азаров.
— Да-а-а в общем то нет... Мне просто нужно вас кое о чём попросить.
— Через двадцать минут у меня доклад начальству о проделанной на сегодня работе. Мы уложимся с вами в десять минут?
— Думаю, что уложимся — пообещал я полковнику.
— Тогда пройдёмте ко мне и там поговорим.
Мы спустились по лестнице в низ, где располагались ещё помещения, в одно из них Азаров меня завёл. Это оказалось копия моей коморки только в уменьшенном варианте. Не было стола. Тут находилась только кровать и стул с маленькой тумбочкой. Азаров сел на кровать и предложил мне стул.
— И так, я вас слушаю — начал разговор Азаров.
Я протянул ему фотографию, которую мне отдал Марк.
— Ну, и кто это? — спросил полковник, посмотрев на фото.
— Это друг одного из членов нашей команды. Близкий друг — добавил я.