— Тебе любопытно что будет дальше? — наконец произнёс урод.
— Не то, чтобы любопытно, но интересно что вы там придумали из новенького.
— Это не из нового, это из старого. Тебе должно понравиться. Только твои упрямые действия привели тебя сегодня к этому моменту.
— Какие действия, к какому моменту? Что происходит? — Мне стало откровенно страшно, но почему-то не за себя…
Урод, молча и не отвечая включил телевизор. В нём появилась картинка. В полутёмной камере прикованная к креслу сидела Эшли Бредфорд наша журналистка. В прошлый раз она давала на видео показания, которые сейчас требовали от меня. На этот раз она просто сидела. Глаза у неё были завязаны, но на лице был испуг. Я как-то быстро догадался что это не запись, а прямая трансляция. Камера не снимала её спереди. Камера снимала её чуть с боку и для этого как оказалось потом были свои объяснения. Голос за камерой начал говорить, а Эшли повторять. От неё требовали, чтоб она просила меня дать показания, так же как это сделали все остальные включая и её саму. Потом голос за камерой умолк и Эшли тоже пришлось замолчать. Урод, который находился рядом со мной, начал говорить:
— Сделай так как тебя сейчас просит эта милая женщина и я уверяю тебя что больше никто не пострадает. Ты согласен?
Эшли нас не слышала, но за-то я слышал её. Она плакала и мне было тяжело. Я не знал, что сказать уроду и сейчас сидел, и лихорадочно в мыслях соображал, что делать дальше. Нужно было принимать решение и тут случилось то, чего я никак не ожидал. Из тени за спиной Эшли появилась фигура с пистолетом в руке и не давая на решение ни секунды этот человек если его можно было назвать, выстрелил в затылок Эшли. Лицо Эшли разлетелось на куски, а тело обмякло на кресло. Я ни мог поверить своим глазам. Только что эти ублюдки, шантажируя меня, и не дождавшись моего ответа хладнокровно застрелили британскую журналистку, мою подругу и коллегу по работе Эшли Бредфорд.
— Грязные твари — прошипел я сквозь зубы.
— Тебя предупреждали, а ты не послушал. Это будет тебе уроком на будущее. Она, вероятно, не последняя судя по твоему упрямству. У нас ещё есть одна женщина и четверо мужчин.
Ещё одной женщиной была Вика. Я радовался на сколько мог что эти козлы не знают о моих с ней отношениях, но теперь после хладнокровного убийства Эшли, Вика уже не была в относительной безопасности включая всех остальных. На видео мне показали только Эшли, её показания и её убийство. Про остальных нет ничего кроме обычных слов. Не факт, что они все дали нужные показания и не факт, что они все живы. Возможно их вообще не захватили. Мне нужно было принимать решение. Возможность растягивать время только что оборвалась с убийством Эшли и эта вина теперь повиснем на мне до конца моей жалкой жизни. И я принял решение:
— Дайте мне время.
— Для чего тебе время? — поинтересовался урод — мы можем прям сейчас устроить тебе второй труп кого-то из твоих друзей.
— Не надо так. Пожалуйста не надо… — просил я — Просто дайте мне время всё обдумать. Я сейчас в шоковом состояние я ни смогу ничего сделать нормально. Для вас же важно чтоб я не тупил, а делал всё как вам требуется?
— Ну… не знаю, не знаю…
Думать самостоятельно уроду не пришлось. В камере зазвонил телефон. Урод снял трубку и молча выслушал что ему говорили. Закончив односторонний разговор, он повесил трубку и обратился камне:
— Тебе сегодня везёт. Тебе дали ещё один шанс, но предупредили — если ты снова выкинешь какой-нибудь выкрутас, то на этот раз мы расстреляем сразу двоих, и ты нам их сам выберешь. Ясно?
Я промолчал. Уроду это не понравилось, и он с размаху в полном озверение ударил меня кулаком в живот. Я загнулся от боли, но всё равно прошипел:
— Да, я понял.
Спектакль закончился. Мне дали понять, что терпение на исходе и дальше будут убийства, которые повесят на меня и мою совесть. Это было перебором. Я был готов терпеть что-то в отношение себя, но только не убийство других. Эти сволочи сломали меня хоть не физически так морально. Я видел такое по телевизору, но теперь испытал это на себе. Мерзкое ощущение.
Урод открыл дверь и слегка замешкавшись или занервничав заорал, подзывая своих подручных. Те, явно не ожидая такого, выскочили в коридор откуда-то и помчались на злобные вопли своего начальника. Всё это я определил по топоту ног в сапогах по бетонному коридору.