— Ну, я не стану спорить я не специалист в подобных вопроса, я же сказал, что мне показалось — обижено отозвался Фабиано.
Внезапно над нашими головами чуть не задев небоскрёб на огромных скоростях промчалась группа боевых самолётов. Этот факт заставил засомневаться ещё больше о варианте землетрясения. Я могу понять полёт над городом вертолётов, но боевая авиация над городом то для чего!? Внезапно один из охранников вдруг сказал, обращаясь камне:
— Спутниковые телефоны работают, но их специально глушат. Иначе у меня нет другого объяснения почему я не могу связаться с базой.
— Что это значит? — переспросил я его.
— Это означает что если такую связь заглушили, то это дело рук американских военных.
Это слышали все наши, потому что мы все стояли рядом и дрожали от холода. А ещё я заметил один момент, который мне не очень понравился. Те незнакомые люди, которые стояли от нас не далеко, слишком много обращали на нас внимания и мне это совсем не нравилось. Я предложил всем включая охрану перейти исключительно на английский язык и прекратить говорить на русском чтоб мы перестали быть объектом повышенного внимания со стороны других людей. Я не знаю почему русскоговорящие привлекали к себе столько взглядов. Лично для меня это был сюрприз. Ни Марк ни Фабиано на русском языке не говорили. Ну знали конечно несколько слов и фраз, но ни так много. В основном те, что мы чаще всего употребляли, те слова они за этот период и выучили. Группа у нас международная, я уже забыл, когда полноценно говорил на своём языке…
Прошло больше часа с того момента как нас вывели, а значит от первого толчка прошло ещё больше. Второго толчка так и не было ровно, как и информации о том, что происходит.
— Давайте вернёмся в здание хотя бы на первый этаж иначе мы тут совсем околеем — предложил Марк, стуча зубами от холода.
Мне его идея показалась замечательной поэтому я его поддержал. Звук сирен от машин на улицах уже не просто надоедал он уже бесил. Охрана неохотно согласилась вернуть нас обратно в здание, но предупредили что если что-то снова случится, то сразу эвакуация без лишних разговоров. Договорившись, мы вернулись в холл небоскрёба. Внутри бродили люди, которые не захотели уходить на улицу. Тут же находились сотрудники службы безопасности здания. Электричество в холле было, но стационарные телефоны, кажется, не работали ещё. Кто-то щёлкал каналы на телевизоре что висел на стене. Безрезультатно, трансляций не было и на каждом канале висело оповещение о том, что нет сигнала со спутником.
Я смотрел на всё это и делал свои выводы. Было очень подозрительно что не работала связь и телевидение. Кажется, и то и другое отрубили специально.
— Идёмте сядем. Я уже устал стоять на ногах. — обратился я к своим спутникам.
Никто не стал возражать, все уже вдоволь настоялись на улице. Мы углубились в холл и нашли свободный диван. Немного спустя те люди что оставались на улице стали возвращаться в здание, но никто так и не решался ехать на лифте или подниматься на верх по лестницам. Всем было страшно. В этом нервном ожидание прошло ещё часа три в течение которых ничего не происходило кроме вяло текущих незначительных действий. По-прежнему никто не давал никакой информации. Администрация здания тоже ничего не знала. Становилось ясно, что землетрясение тут скорее всего совсем не причём.
Неожиданно на телевизоре появилась заставка. Его оставили включённым, на случай если появится спутниковый сигнал. Заставка была новостная. Все, кто был в холе одномоментно огромным стадом толкаясь локтями побежали к телевизору. На картинке крупными буквами было написано, что включена система автоматического оповещения о чрезвычайных ситуациях. Я глянул на часы. Было почти восемь часов утра. Тот, у кого был пульт от телевизора, пощёлкал дальше по каналам, но там была таже самая заставка с той же надпись и отсчётом времени. До конца отсчёта было меньше минуты. Огромная толпа людей с каменными лицами ждали что произойдёт дальше. А дальше, как только отсчёт прекратился появилась картинка какой-то импровизированной студии с ведущим, и он начал говорить…
Я с трудом осознавал то, что он говорит, но не верить ему не было оснований. Из слов ведущего стало известно, что над Вашингтоном ночью был произведён ядерный взрыв огромной мощности. Кто взорвал не говорилось. Город стёрт с лица земли, а заодно и весь пригород в радиусе ста километров. Судя по всему, большинство членов американского правительства погибли, возможно даже все. Президент и белый дом уничтожен. Всё что относилось к американскому правительству и тем более сенату США было уничтожено. Претендентов на руководство страной нет до сих пор. По крайней мере за прошедшее время никто из них не вышел на связь. Управление страной взяли на себя несколько американских генералов. Ведущий объявил военное положение по всей стране и начал перечислять ряд запретительных мер. Внезапно связь стала прерываться, а картинка в телевизоре пропадать. Ведущий и трансляция исчезли. Мужик в грязном костюме, у которого был пульт от телевизора, начал лихорадочно щёлкать каналы, но там было то же самое. Трансляция прервалась. Все молча переглядывались и на лицах людей был только ужас и страх, который вдруг сменился паникой, потому что на улице раздался взрыв, а затем ещё и ещё один. Охрана мгновенно среагировала и схватив нас потащила в подвал здания, где было бомбоубежище. Те, кто знал о нём бежали в одном общем потоке с нами. Был сплошной хаос, а взрывы всё продолжались и продолжались. Спуск в подвал был очень узкий. Там началась давка и крики, но наши охранники очень быстро навели порядок успокоив кого надо несколькими ударами. Эти люди вели нас и заодно всех тех, кто согласился молчаливо следовать за ними. Такое положение вещей вполне устраивало местную службу безопасности. Сейчас не было другого выхода кроме жёсткой дисциплины, и даже я это понимал. Не отпуская руку Вики, я следовал за охранником спускаясь по ступенькам. Мы пришли к огромным дверям бункера. Там уже была служба безопасности здания и принимала людей помогая им пройти во внутрь…