Наверное, мне нужно было лучше подготовить девочек к тому, что им предстояло увидеть. Мод довольно флегматичная и здравомыслящая, а Айви Мей, младшая дочь Уотерхаусов, девочка с большими карими глазами, она себе на уме. Но вот Лавиния всегда найдет повод свалиться в обморок, что она тут же и сделала, заглянув сквозь чугунную решетку в колумбарий. Хотя особо там и смотреть не на что — небольшой высокий склеп с ячейками размером около фута в высоту и восемнадцати дюймов в ширину. Все пустые, кроме двух наверху — эти заделаны каменными досками с именами, а еще в одной стоит урна, и доски там пока нет. Урны здесь на могилах повсюду, и не очень понятно, что произвело на Лавинию такое впечатление.
Должна признаться, что втайне получила от случившегося удовольствие, поскольку до этого момента Гертруда Уотерхаус и миссис Коулман были в полном ладу. Ни за что не сказала бы, что испытала укол ревности, но все равно мне было как-то не по себе. Когда Гертруда стала хлопотать над своей распростертой на земле дочерью — подносила склянку с нюхательной солью ей под нос, в то время как Айви Мей обмахивала ее платочком, — миссис Коулман приняла неодобрительный вид.
— Что это такое с девочкой? — прокаркала она.
— Боюсь, она слишком чувствительна, — ответила бедняжка Гертруда. — Такие зрелища не для нее.
Миссис Коулман хмыкнула. Ее хмыканье зачастую звучит еще более оскорбительно, чем слова.
Пока мы ждали, когда Лавиния придет в себя, Мод спросила меня, почему это называется колумбарием.
— С латинского это переводится как голубятня — место, где живут эти птицы.
— Но там птицы вовсе не живут.
— Нет. Видишь, эти маленькие полочки? Они предназначены для урн — таких, как стоит у нас на могиле, только намного меньше.
— А почему они держат урны там?
— Когда люди умирают, их по большей части хоронят в гробах. Но некоторые хотят, чтобы их сжигали. В урнах хранится их прах, а сами урны хранятся на этих полочках.
— Сжигают? — Вид у Мод был потрясенный.
— Вообще-то это называется «кремируют», — сказала я. — Ничего страшного в этом нет. В некотором роде это даже лучше, чем быть закопанным в землю. По крайней мере, гораздо быстрее. В последнее время такой способ становится все более популярным. Возможно, я попрошу, чтобы и меня кремировали.
С моей стороны было довольно легкомысленно говорить это — ведь никогда раньше я о таких вещах и не думала. Но теперь, когда я смотрела на урну в одной из ячеек, идея эта начала мне нравиться, хотя я и не желала бы, чтобы мой прах лежал в урне. Я бы предпочла, чтобы его развеяли где-нибудь, — пусть цветы лучше растут.
— Чушь! — прервала мои мысли миссис Коулман. — И это совершенно недопустимо — рассказывать подобные вещи девочке в таком возрасте. — Сказав это, она, однако, не остановилась, а продолжила: — И потом, это противоестественно и не по-христиански. Не знаю, может быть, строительство таких сооружений вообще противозаконно. — Она махнула рукой в сторону колумбария. — Если это приводит к преступным последствиям.
Пока она это говорила, по лестнице рядом с колумбарием, соединяющей верхний и нижний уровни участка, рысцой сбегал мужчина. Услышав ее слова, он резко остановился.
— Прошу прощения, мадам, — сказал он, кланяясь миссис Коулман. — Я случайно услышал ваш разговор. На самом деле кремация не противозаконна. В Англии она никогда не была незаконной — ее просто не одобряло общество, а потому она у нас и не привилась. Но крематории здесь существуют уже давно — первый был построен в Уокинге в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году.
— А вы кто такой? — спросила миссис Коулман. — И какое вам дело до того, что я говорю?
— Прошу прощения, мадам, — повторил человек, поклонившись еще раз. — Я — мистер Джексон, смотритель кладбища. Просто я решил сообщить вам некоторые факты о кремации, потому что хотел заверить вас: в колумбарии нет ничего незаконного. Акт о кремации, выпущенный два года назад, регулирует процедуру и практику этого действия по всей Британии. Кладбище просто отвечает на требования общества и отражает его мнение по этому вопросу.