…Гордая осанка, холодный взгляд под противоосколочными очками, тонкие губы с застывшей издевательской ухмылкой. Из-под шлема выбились длинные волосы цвета чистого морского песка. Нет, его ни с кем не перепутать, пусть даже странное видение вновь смешало прошлое и настоящее.
– Э, фанатики! Как и договорились, ваш пацаненок. Живой и невредимый… почти… Где наши люди?
– Сначала исполните свой договор.
Настоятель еще не владеет орденом, но уже имеет в нем не последнее значение, о чем говорят знаки на броне, похожие на хитрое сплетение древних рун.
– Ага, так мы вам и поверили! – Человек вцепляется в волосы на затылке пленника и оттягивает голову назад, приставив к шее нечастного остро заточенный нож.
– Дело ваше… – По броне одного из «Возмездия» скользит красный лучик целеуказателя, спускаясь вниз, ко лбу заложника. – Мы даруем нашему брату легкую смерть. Чего не светит вашим друзьям.
– Ладно, забирайте. Будем мы еще из-за мелкого скандал устраивать. – Солдат развывает парню руки и толкает вперед. Юноша не удерживается на ногах и, поскользнувшись, падает перед Настоятелем в лужу болотной грязи.
– Годится. – В голосе лидера слышится что-то недоброе. – Брат, приведи сюда их людей.
…Один из членов отряда «Обелиска», облаченный в тяжелую броню, скидывает с плеча мешок и небрежно переворачивает содержимое на землю.
– Огонь! – командует Настоятель. Пленный, прижимаясь к земле и стараясь не смотреть на отсеченные головы, укрывается за металлическим контейнером.
…Битва придает ему уверенности. Подобрав нож у мертвеца, парень, будто не замечая свистящих вокруг пуль, приближается к раненому командиру «Возмездия» и, вонзив лезвие между зубов человека, рассекает лицо первой жертвы от уха до уха.
– Вот тебе благодарность… – шипит юный посвященный, но тут что-то резко обжигает его живот…
Боль возвращает меня в реальность. Рана продолжает гореть, но кровотечение уже почти прекратилось. Странно…
Брат Деймон тоже сидит на песке и пронзает окружающих ненавидящим взглядом, сжимая ладонями виски. Из аккуратного, с небольшой горбинкой, носа сочится кровь. В глазах застыли одновременно ужас и удивление.
Обелиск милостивый! Сама того не желая, я видела то, что когда-то давно пережил он сам, а теперь хранил в себе эту тайну, зарыв поглубже от всех любопытных глаз.
– Настоятель! – прорычал Деймон, с трудом поднявшись на ноги. – Кровь пролита! Сестра Норна сражалась нечестиво!
– Да, я почувствовал изменение пси-фона. – В голосе Настоятеля звенела сталь. Он с сопровождающими спустился на арену. К моему стыду, я не могла не только сказать ни слова в свою защиту, но даже подняться на колени. Нарастающая боль, казалось бы, пустякового ранения буквально обездвижила, не позволяя пошевелиться.
– Протестую! – Гарм поднырнул под ограждение и рухнул на песок, пытаясь заставить меня убрать руку от сочащегося кровью повреждения. – Не тебе говорить о чести, клятвопреступник! Брат Гаал, прошу осмотреть сестру.
Медик спустился на песок и отвел мою ладонь от раны, в тот же миг взорвавшейся новой вспышкой боли. Я застонала, скрипя зубами. Плевать на образ воинственной дочери Зоны, которой любые травмы нипочем! Это было не сравнить ни с чем. Даже довольно крепкому Гарму едва удавалось подавить все попытки сопротивления в ответ на любое движение рядом с ранением.
– Колотое… три угла. Соответствует форме ножа… Края и мягкие ткани в глубине… обожжены? – Гаалу пришлось повысить голос. Не сдержавшись, я закричала, едва затянутая в перчатку рука коснулась живота.
– Брат Деймон, покажи свой клинок, – жестко приказал Настоятель и аккуратно изъял оружие, не касаясь лезвия.
– Погасите свет! – догадался Гарм, бросив взгляд на внешне самое обычное карбоновое покрытие странного ножа.
– Делай, как он сказал, – обратился Настоятель к Аресу.
На секунду перед глазами наступила темнота. Я слышала лишь шумное дыхание брата надо мной. Когда зрение наконец вернулось, я, как и все присутствующие, увидела, как на темном лезвии, вступая в реакцию с кровью, проявляются фосфоресцирующие бирюзово-синие пятна. Снова вспыхнул свет. Белый взор Настоятеля сверкнул жестокой яростью беспощадной пурги.
– Кинжал… закаленный в аномалии. Какая старая история… Ты решил применить мое искусство… Так?! – Возможно, впервые все слышали, как Настоятель не только повышает голос, но и проявляет широкий диапазон эмоций. Горечь, злость, разочарование и скорбь одновременно замерли на лице командира, разрезая ухоженную кожу рваными чертами морщин.