Затем эти куски встали на свое место. Это был Храм Страданий. А священник по имени Линео потом рассказал большую часть произошедшего здесь. Они помогли оттащить ее от края чего-то страшного.
— Существо по имени Тристик разрушено. Я разорвал ее связь с тобой. Но, боюсь, что-то там осталось. У нее очень сильное желание вернуть тебя, дитя, — сказал Лири. Его голос казался слабее, чкм у Эрелай, дыхание затрудненное. Девушка смотрела, как он присаживается на деревянную скамейку рядом с ней. Узловатые руки держатся за трость, выглядевшую такой же древней и скрученной, как он сам. — Полукровка умна и беспощадна. Она одержима мыслью, что ты — ее спасение, даже когда она начнет гнить. Ничто не сможет удержать ее, чтобы добраться до тебя, кроме смерти.
— Как думаете, она сможет найти меня здесь? — спросила Эрелай.
— Вполне возможно. Вполне возможно, — ответил Лири. — Я не сомневаюсь в ее находчивости.
Эрелай закусила губу, боясь задать следующий вопрос, беспокоящий ее. Означает ли это, что Взгляд пропал? Неужели ей предстоит бояться прикасаться к другим людям?
Словно угадав ее мысли, Лири обратил на нее молокообразный взгляд.
— Искра Взгляда всегда обитала внутри тебя, как и в любом другом из детей Мири. Тем не менее, в тебе, дитя, он сильнее. Само собой, ты уже ощутила это влияние. Удачная догадка… первая встреча с кем-нибудь, но остается ощущение, что знаешь их всегда. Это должно было помочь идти по своему незримому Пути. Конечно, это не означает, что нужно было тебя изменять, как уже изменили, — Лири сделал паузу, после чего продолжил: — Но эта мерзость… Тристик… вмешалась. Изменения, сделанные ей в тебе, заставили Взгляд стать ярче, чем намеревалась когда-либо Мири.
— Но я не хочу, — нахмурившись, Эрелай потрясла головой.
— То, что ты хочешь, дитя, не имеет значения. Оно останется частью тебя. И станет еще сильнее, — мягкости в голосе Лири поубавилось. — И теперь, внимание — ты должна научиться контролировать это. Будь осторожна с теми, с кем вступаешь в контакт. Если тебе придется использовать Взгляд на ком-то другом, будь мудрой. Этот кто-то на время станет тобой. В тот момент, когда ты станешь кем-то другим, ты возьмешь их воспоминания и их… сущность. Вижу, ты такое уже испытала. Нет?
— Случайно, — сглотнув, кивнула Эрелай. — Я не знала.
— Слишком многое может тебя заполнить. Будь осторожна. У тебя есть Взгляд, и он может завладеть тобой.
— Я навсегда останусь такой?
— Так много вопросов, — Лири протянул руку, взял девушку за подбородок и заглянул ей в глаза. — Ты хорошая девушка. Сейчас тебе надо отдохнуть. Твой Путь долгий и находится далеко отсюда. И тебе предстоит еще многое сделать.
Тяжелая штора на двери приоткрылась. Эрелай увидела Джона, застывшего в дверях, не зная, можно ли ему подойти ближе.
Эрелай кивнула, словно отвечая на его немой вопрос.
— Это старое тело утомилось, — Лири испустил усталый вздох, оперся на трость и тяжело встал. — Линео, мальчик, помоги старику добраться до своей комнаты.
— Я Саррид, мастер Лири, — парнишка выскочил из угла, где все это время сидел, и подбежал к скиилоиду, подставляя плечо.
— Ах, да, правильно. Со временем ум забывает такие скучные вещи, как имена. Помоги мне, мальчик, — Лири положил одну руку ему на плечо, другой опираясь на трость. Так, оба, не спеша, добрались до выхода.
Эрелай смотрела, как брат отошел в сторону, позволяя им исчезнуть за занавеской.
Джон вопросительно взглянул на Эрелай. Та резко отвернулась, не зная, как рассказать о том, что только что произошло.
Он плюхнулся рядом на подушки. Не нужно было даже пользоваться подарком Тритик, чтобы ощутить, как он близок к истощению.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джон.
— Настоящей. Я чувствую… настоящей. Твердой.
Это было самое лучшее слово.
До сих пор так не было. Эрелай ощущала себя призраком, дрейфующим через миры, не принадлежа им. Сейчас она чувствовала себя твердой и целой, чего уже не было очень давно. Она чувствовала себя настоящей, самостоятельно контролирующей свое тело. И для этого не надо концентрироваться.
Мышцы болели, как будто она несколько дней работала не переставая. Но это хорошая боль, усиливающая чувство реальности. Страх остаться сторонним наблюдателем в своем теле превратился в пятно на тусклом горизонте. Она чувствовала себя в безопасности. Странное давление в голове, в месте, где некогда поселилась Тристик, казалось размытым и пустым.
— Ты меня так напугала, — улыбнулся Джон, но с лица не уходило беспокойство.