Я решил, что второй вариант мне как-то ближе.
Только сделал шаг вперед, выходя из-за спины Маркова, как Степан вдруг тихо ойкнул и подскочил на месте.
— Ты чего? — спросил я патологоанатома, стараясь пока не привлекать внимания.
Мое появление должно выглядеть феерично и неожиданно.
— Меня опять кто-то лапает. — С абсолютно серьёзным выражением лица сказал Степан и даже посмотрел по сторонам как-то испуганно.
— Прекрати… — Начал было я, но в этот момент натурально ощутил, как невидимая рука шлёпает меня по щеке. Сначала по одной, потом по второй. — Не понял…
Тут же прилетела следующая, третья пощечина. Причём я реально ощущал эти шлепки вполне физически. Потом снова. Еще. И еще.
— Твою мать! — Рявкнул я, начиная понимать, что это значит.
Однако к сожалению, изменить происходящее уже не мог.
— Забелин! Забелин! Сука… Пульса нет… Антон! Щас. Дыхание… Нет. Дыхание, наверное, не поможет. — Отчетливо прозвучал женский голос.
Затем — снова резкий, очень ощутимый удар по щеке. В ту же секунду в ушах раздался низкий гул, а пространство вокруг меня начало вдруг сужаться до одной точки со скоростью несущейся вперед электрички.
Я только успел глазами моргнуть, как очнулся на поляне, в лесу.
Передо мной на коленях стояла Мария Семеновна собственной персоной. Она и лупцевала мою физиономию с нездоровым азартом. А конкретно в данный момент блондинка тянулась ко мне губами, собираясь видимо, делать искусственное дыхание.
— Чтоб тебя! — Выругался в ярости я, принимая сидячее положение.
Майора в секунду откинуло в сторону. Она буквально как кошка отскочила от меня одним прыжком.
— Твою ж, сука, мать! — Высказался я громко, от души, испепеляя блондинку яростным взглядом. — Что ж вам на месте не сидится, товарищ майор. Что ж вы вечно все ухитряетесь обосрать!
Глава 15
Самый страшный гнев — гнев бессилия…
— Кто-нибудь собирается мне объяснить, какого черта происходит? Это что за импровизированный ретрит на природе вы организовали? — Спросила майор Машурина.
Ее голос буквально сочился сарказмом. Сарказм капал с языка блондинки, как яд кобры. Я даже слегка пригнул голову, пытаясь разглядеть, не выросли у дамочки случайно клыки?
Мария Семеновна сидела за столом, испепеляя меня и Маркова гневным взором. В большей мере, конечно, меня. Есть ощущение, блондинка вообще во всех странных событиях, где бы они не случались, нашла одного крайнего и теперь с удовольствием вешает на него дохлых собак.
— Извините… Я не понял, что такое ретрит? — Тихо поинтересовался Марков.
Он вообще вел себя очень осторожно. Осторожно говорил, осторожно молчал, даже устроился на стул осторожно, подальше от Марии Семёновны. Весьма предусмотрительно.
Потому как майор была настроена максимально решительно. Она притащила нас в отдел и явно планировала в ближайшее время перейти от обычных вопросов к пыткам. Я удивлён, что до сих пор в кабинете майора еще не горит огонь и не греется жаровня.
Вот она, кровушка Светлых. Дает о себе знать. Чтоб доковыряться до истины, ничем не гнушаются.
Судя по упрямо сжатым губам, майор хотела знать правду. Хотела настолько сильно, что, когда мы выбирались из леса, она вручила Маркову ключи и велела вести ее машину, а сама прыгнула в мою.
— Ого… Помнится кому-то сильно не нравилось общество избалованного мажора. — Не удержался я от комментария.
— Чтоб ты не сбежал. — Коротко бросила блондинка, пристегиваясь ремнем безопасности.
Здравое зерно в ее поступке имелось, скажу прямо. Я так и планировал, вообще-то. Сбежать, чтоб вернуться в чертов бар, где чертовы адовцы обсуждают чертово свержение власти. Хочется понять хотя бы, чьей конкретно власти? Моей или они замахнулись на папу.
В принципе, насчет моей власти я сильно не парюсь, этот вопрос решается достаточно быстро. А вот насчёт папиной…
Старика я хотя бы знаю. Знаю, что от него ожидать, на что он способен, а на что нет. Эти же идиоты снова упоминали Хаос. Понять не могу, откуда у них взялась уверенность, будто данная субстанция — лучшее, что может произойти со всем мирозданием.
Отец может быть иногда крайне невыносим, это факт. Может вести себя слегка нервно. Согласен. Однако признайтесь, некоторая нервозность вполне оправдана, когда на твоих плечах уйма всего; когда ты с утра до ночи и с ночи до утра выслушиваешь дурацкие просьбы; когда с приходом каждого столетия у тебя плодятся конкуренты или твои муравьишки-таракашки всеми силами стремятся угробить столь заботливо созданный для них мир.