— Для конспирации? — спросил я, принимая увесистый фолиант, — надеюсь, закладок там больше нет?
Нина покачала головой и вдруг прильнула ко мне:
— Не забывай меня, ладно? — шепнула она как заклинанье, и уткнулась лицом мне в плечо.
Я хотел сказать ей что-то бодрое, но не смог. Сухой, неприятный ком подкатил мне под горло. Я обнял Нину и погладил по вздрагивающей спине. Нина тихо, беззвучно плакала. Но то была лишь минута слабости. Нина вдруг встрепенулась и, отстранившись, не глядя мне в лицо, смахнула ладонью нечаянные слезинки.
— Пошли, — сказала она обычным уже голосом и толкнула меня к двери.
Танечка бросила на меня испепеляющий взгляд, по которому легко было понять, что последние полчаса она простояла у двери подсобки и обогатилась сведениями о моей личной жизни. Я с невинным видом сунул ей Мопассана и терпеливо ждал, пока она яростно заполняла мою карточку.
Когда же я потянулся за книгой, она задержала мою руку и, сунула в неё крохотный листок, размером с визитку. Я обернулся, не увидела ли этого жеста Нина. Нет, она стояла ко мне спиной и отчитывала щуплого нескладного юношу с кипой потрёпанных журналов под мышкой. Послав Танечке воздушный поцелуй, я поспешил покинуть библиотеку.
Лишь на улице я украдкой взглянул на Танечкино посланье. Оно было кратким: лишь номер телефона и единственное слово: «Жду». Я вздохнул и зашагал по асфальту. До вечера, до встречи с Настей и её кузиной оставалось несколько часов.
Я вышел на бульвар и медленно побрёл вдоль пустых скамеек. Я не спешил, мне было, о чём подумать. До вечера я так ничего не решил и отправился к сёстрам, вооружённый мудростью бравого Швейка, которая гласила: «Будь, что будет, ведь как-нибудь, да будет. Никогда ведь не было, чтобы никак не было». Купив на этот раз помимо цветов ещё и фунтовую коробку конфет, я отправился на встречу с неизвестностью.
Глава 6 Ангел под присмотром
Дверь мне снова открыла Мэри. Увидев меня, она плотоядно улыбнулась и отступила в прихожую. Я шагнул вслед за ней. На этот раз Настина кузина была одета в красное вечернее платье, под которым легко угадывались не стеснённые лифом груди. Мэри позволила мне рассмотреть себя в этом новом обличии, затем стала рядом и, глядя в глаза, спросила:
— Ну, и что ты решил?
Рука Мэри легла мне на ширинку, но в этот миг из комнаты донёсся взволнованный Настин голос:
— Машуля, кто там?
— Это к тебе, Настенька, — крикнула Мэри, — Максим Сергеевич, с цветами и конфетами.
Она убрала ладонь и быстро шепнула:
— Учти, долго я ждать не буду.
Настя влетела в прихожую и замерла, глядя на меня и на подарки.
— Это мне!? — всплеснула она руками.
— Да, Настенька, это тебе, — я протянул девушке букет розовых орхидей и конфеты.
Настя смутилась и закрыла лицо цветами.
— Надо же, пахнут, сказала она, — а мне ещё цветов никто не дарил.
Мэри, демонстративно не глядя на нас, прошла в зал, и уже оттуда раздался её голос:
— Настенька, можешь пригласить Максима Сергеевича к себе в спальню. И никаких раздеваний сегодня, только поцелуи.
— Пойдёмте, — шепнула мне Настя и взяла за руку.
Мы миновали залу, где проистекали события вчерашнего дня и очутились в маленькой, но уютной комнатке, решённой в тёплых пастельных тонах. Повсюду, на кровати, тумбочке, подоконнике и, даже на полу, лежали, сидели и стояли многочисленные игрушки. Здесь было с десяток кукол с разноцветными волосами, большой плюшевый медведь, жираф, кролик и попугай.
— Это мои друзья, — объявила Настя. — Когда мне бывает грустно, я с ними разговариваю.
— А вчера тебе тоже было грустно? — спросил я, гладя девушку по щеке.
— Вчера я плакала целый день, — сказала она просто, — пока вы не пришли.
Я коснулся пальцами Настиной шеи. Она зажмурилась и подалась ко мне в ожидании поцелуя, но коробка конфет, которую она всё ещё прижимала к груди, помешала мне в этом. Я взял у неё конфеты и цветы и положил на тумбочку под охрану сиреневого кролика.
Настя так и стояла, закрыв глаза. Я обнял её и стал целовать в губы. Поцелуй длился бесконечность.
И лишь, когда я почувствовал, как Настя мякнет в моих руках и вот-вот готова рухнуть на пол, я подхватил девушку и отнёс на постель.
— Голова закружилась, — прошептала она, когда я снова склонился над ней, — поцелуйте меня ещё.
Я снова припал к её губам и Настя, обняв за шею, притянула меня к себе. Я рухнул рядом с ней на постель, и мы опять предались поцелую.