Когда мои губы и язык пришли в движение, Настя со всей возможной страстью подалась ко мне, вдавив своей горячей промежностью мою голову в подушку. Я ухватил девушку за бёдра и легонько приподнял её, регулируя нужную высоту.
Когда мой язык попытался проникнуть внутрь Настиного грота, она буквально взмолилась:
— Не надо туда, Максим Сергеевич, а то мне влетит от Машки.
— Ещё как влетит! — раздался где-то рядом строгий голос кузины.
Настя с визгом вырвалась из моих рук.
— Машка, — закричала она, — опять ты всё портишь!
— Не порчу, — назидательно заявила Мэри, — а слежу за твоей невинностью. Между прочим, могла бы, и сама Максима Сергеевича приласкать, а то он, бедный, извёлся уже.
Мэри плотоядно воззрилась на мой возбуждённый жезл.
— А вот и приласкаю, — заявила Настя, — и, вообще, Машка, не твоё это дело. Хотите, я у вас отсосу, Максим Сергеевич? — спросила она уже у меня, но всё ещё глядя на кузину. — А Машка пусть смотрит, раз так печётся о моей невинности!
— Господи, где ты набралась такой пошлости?! — всплеснула руками Мэри. — Приличная девушка не должна говорить «отсосу». Вы уж простите её, Максим Сергеевич, понахваталась в институте у подружек своих бесстыжих.
— И как же должна говорить приличная девушка? — смутилась-таки Настя.
— Ну, хотя бы, так: хотите, я сделаю, вам минет, сударь? — произнесла Мэри с жеманным поклоном.
— Понятно, — язвительно усмехнулась Настя, — а обязательно говорить «сударь»?
— Нет, — вздохнула Мэри, — не обязательно. И постарайся, чтобы Максим Сергеевич тебе в рот не кончил, а то, стошнит по первому разу.
— Я постараюсь, — пообещала Настя и, взяв рукою мой скипетр, вывела меня на средину комнаты.
— Позвольте Максим Сергеевич, сделать вам минет, — густо краснея, пробормотала она.
Вместо ответа я кивнул и положив ладони на её плечи, легонько толкнул, принуждая Настю стать на колени. Она скользнула на пол и припала губами к моему животу, касаясь его почти невесомым поцелуем.
— Возьми его рукой, — поучала стоящая в двух шагах Мэри, — и оттяни кожицу с головки.
Настя проделала это нехитрое действие, нерешительно глядя то на меня, то на мою оголённую плоть.
— Чего ждёшь? — тут же поторопила Мэри. — Потрогай языком. Вот, Максим Сергеевич, полюбуйтесь! — не удержалась она. — Ничего не умеет, а уже, и замуж собралась.
— Всё я умею, — огрызнулась Настя. — И не хуже тебя!
Она зажмурилась и, точно боясь обжечься, лизнула головку раз, другой, третий.
— Молодец, сестрёнка, — подбадривала Мэри, — теперь по кругу, по кругу лижи! Вот так!
Настя прилежно исполнила подсказку, пустив свой язычок вокруг головки. Движения её с каждой секундой становились более смелыми, однако, глаз она по-прежнему, не открывала.
Я посмотрел на Мэри. Кузина, кусая губы от возбужденья, жадно следила за происходящим. Казалось, она вот-вот рухнет рядом с сестрой и оттолкнув её, сама покажет, что и как надо делать. Однако, она сдержалась, лишь изредка вставляя короткие реплики.
— Теперь в рот возьми, — поучала Мэри. — Только не глубоко, а то подавишься с непривычки.
Настя, наконец, открыла глаза и, испуганно глядя на меня, потрогала головку губами. Я ободряюще улыбнулся ей и кивнул.
Она снова зажмурилась и, широко раскрыла рот, держа мой жезл двумя руками и, всё ещё не решаясь впустить его и, лишь обжигала моего парня горячим дыханием.
— Да не дрейфь ты, дурёха, — теряя терпение, наставляла кузина.
Видя, что Настя никак не может решится, я взял её голову и буквально пропихнул своего нетерпеливого друга в рот девушке. Настя от неожиданности подалась назад, но я удержал её. Несколько долгих секунд я преодолевал её отчаянные попытки выпроводить нахального гостя и, лишь когда Настя смирилась с его визитом, я отпустил её голову.
Теперь девушка не стремилась отстраниться, а напротив, обхватив меня за ноги и, раскачивая белокурой головкой, приступила к минету.
Я посмотрел на Мэри. Та явно изнывала от похотливости и нетерпеливой ладонью оглаживала свои груди.
Настя сосала размашисто и, мой парень то и дело выскакивал из её рта. Я снова и снова бросал его в атаку, больно царапая головку о Настины зубы. Мало-помалу наши движения приобретали синхронность.
— Рукой, рукой себе помогай, — не уставала поучать Мэри, всё истовее при этот терзая под платьем соски своих роскошных грудей.