Такая посетительница вряд ли заявилась для срочных переговоров, и Алевтина вопросительно посмотрела на меня.
— Добрый вечер, — томно поздоровалась Мэри и, как можно шире распахнув полы пальто, зашла в кабинет.
— Кто это? — спросила Альбина, пряча коврик за спину.
— Родственница, — соврал я, — двоюродная сестра.
Мэри усмехнулась и, подойдя ближе, уселась на край стола.
— Макс, отправь куда-нибудь эту пионерку, — шепнула она.
— Альбиночка, — произнёс я елейным голосом, — спасибо за кофе и, можете быть свободны.
Альбина с ненавистью посмотрела на новоявленную «сестру», поставила свёрнутый коврик в угол и, схватив с вешалки свои вещи, выскочила за дверь.
— Трахаешь её? — тут же спросила Мэри, укладываясь на стол и роняя на пол папки с документами.
— Ты зачем явилась? — спросил я в ответ и наклоняясь, чтобы собрать бумаги.
— Дуешься на меня за Светку? — вскинулась Мэри. — Ну, скажи, дуешься? Пойми, у нас с ней совсем другое.
— Не дуюсь я, с чего ты решила? — искренне возразил я.
— Тогда, почему пропал? — не унималась Мэри. — Ладно уж, я. Настька то, вся извелась. То ревёт в три ручья, то дрочится.
— Работы навалилось, — вздохнул я, разглядывая сквозь декольте ладный бюст Мэри. — Австрийцы торопят с договором.
— Теперь австрийцев приплёл, — усмехнулась Мэри. — Небось, сношаешь эту свою пионерку с ковриком, а про нас с Настькой просто забыл.
— Да, не забыл я, правда. И очень даже скучаю.
— Очень, очень? — томно спросила Мэри, поднимая над столом красивую ногу в ажурном чулке.
Подол платья при этом жесте отчаянно задрался, показывая полное отсутствие трусов. Я вздохнул и отправился запирать дверь.
Когда я вернулся к столу, Мэри избавилась от пальто и торопливо стаскивала с себя платье. Теперь уже она, совершенно голая рухнула в моё кресло, а я занял позицию напротив, присев на столешницу.
— Пожалуйста, пойми, Макс, — бормотала она, колдуя над моей ширинкой, — мне это нужно каждый день и по полной программе, а не так, как у нас с тобой на скорую руку, да ещё раз в неделю. Поэтому, Светка и появилась.
— Я понимаю, — заверил я, чувствуя, как пальцы Мэри извлекают на волю моего друга.
Мэри без излишних прелюдий приняла мой скипетр в рот и принялась сосать с обычной своей первобытной жадностью. Такой натиск мог в два счёта пробудить самого закоренелого импотента. Уже через минуту я уже готов был вознестись к вершинам блаженства, но Мэри безошибочно почувствовала, что мне недалеко до края и прервала свою пытку.
Она откинулась в кресле, шумно дыша и облизывая влажные губы.
— А хочешь, я со Светкой договорюсь, чтобы дала, — страстно зашептала она. — Я ревновать не буду. Хочешь? Можно у неё, когда муж на работе. Можно у нас, когда Настька учится. А можно, и втроём. Светка не против будет.
— Я подумаю, — пообещал я, норовя снова пристроить своего парня в рот Мэри.
Но она отвела рукой его в сторону.
— Давай, теперь ты мне, — сказала она, поднимаясь, — а то меня уже трясёт всю.
Мы поменялись местами и теперь Мэри села на столешницу, а я плюхнулся в кресло. Она так широко расставила ноги, что со стола с дробным стуком посыпались дыроколы, степлеры и прочая канцелярская мелочь.
Мэри не считала нужным выбривать лобок наголо. Однако, её белокурая куртина носила следы ухоженности и тонко благоухала элегантным Клима. Мэри развела пальцами гуттаперчевые губки влагалища.
— Давай языком, — прошептала она, теребя кончиками пальцев гладкий розовый клитор.
Я наклонился и прильнул всем лицом к горячей трепетной плоти Мэри. Она шумно выдохнула и цепко схватила мою голову обеими руками, точно боясь, что я прекращу только что начатую ласку. Но я и не думал отступать, запуская язык в глубину её плоти. Ягодицы Мэри тотчас пришли в движение. Они то скользили по гладкой столешнице, то взмывали над ней и с хлёстким шлепком возвращались на место. Так продолжалось пару минут, после чего Мэри повалилась спиной на стол и оттолкнула от промежности мою голову.
Это значило лишь одно: разведка боем должна была смениться наступленьем по всем фронтам. Мэри, не давая себе передышки, запустила руку в покинутое мной лоно и принялась яростно мастурбировать, глубоко погружая в себя длинные красивые пальцы. Я наблюдал за этим взрывом желания, пока Мэри снова не призвала меня. Она опять развела лоснящиеся влагой губки, и я устремился в распахнутые ворота. Штурм был недолгим. Мэри заметалась подо мной, жадно глотая воздух и по её разгорячённому телу прокатились судорожные волны экстаза. Помедлив, я эвакуировал своего бандита, всё ещё готового к драке.