Услышав про премию, Нэля Николаевна вскочила с кресла и едва не бросилась мне на шею.
— Скажите, — снова спросила она. — А ту девушку, что до меня, вы её только в рот?
— Только орально, — поправил я. — Ту девушку, что работала здесь до вас, звали Альбина. И да, она делала мне минет. Будут ещё вопросы?
Нэлю Николаевну распирало от вопросов, но она вздохнула и покачала головой.
— Сегодня мы закончим пораньше, — сказал я, взглянув на часы. — Мы с вами, Нэля, хорошо поработали и заслужили отдых.
Девушка снова покраснела, услышав, что я впервые назвал её просто по имени.
Я дождался, пока моя новая секретарша оденется, и мы вместе покинули кабинет.
По обыкновенью последних дней, я сел в машину и отправился ужинать к кузинам, ещё не подозревая, какой сюрприз уготовила мне судьба.
Глава 22 Двойная измена
Я стрелой пролетел по ещё не забитым вечерними пробками улицам, заскочил во французскую булочную за сладостями и ещё засветло подкатил к знакомому дому. Лифт бодро поднял меня на нужный этаж и я, предвкушая уютный ужин и последующие распутства, подошёл к квартире кузин. Передумав звонить, я достал из кармана ключ, врученный мне Настей накануне и отомкнул замок.
В сумраке прихожей было тихо. Я снял пальто, переобулся в тапочки и застыл, как вкопанный, услыхав голоса:
— Давай уже, что ты возишься?! — громко сказала Мэри. — Скоро твой Максим Сергеевич явиться. Не успеем.
— Застёжка тугая, — ответила Настя. — Помоги.
Послышалась возня и я тихо, чтобы не выдать себя, шагнул вперёд.
«Наверное, сюрприз мне готовят», — подумал я, заглядывая в дверь.
То, что я увидел, и впрямь, оказалось сюрпризом.
Совершенно голая Мэри стояла посреди зала на четвереньках, а моя нежная юная Настя расположилась сзади сестры. Из одежды на ней были лишь трусики, лифчик да огромный чёрный страпон, подвязанный кожаными шнурками вокруг узкой девичьей талии. Настя сосредоточенно целила этой чёрной, лоснящейся на свету, дубинкой в её естество кузины, но желз всякий раз выскальзывал из влагалища Мэри.
— Ничего не умеешь, — сетовала кузина, помогая Насте рукой, — ни лизать, ни трахать.
Наконец, страпон глубоко нырнул в амбразуру Мэри, и та протяжно вскрикнула, высоко взметнув золотистые волосы. Настя схватила сестру за ладные зефирные ягодицы и быстрыми короткими толчками пустила инструмент в ход.
Мэри глухо стонала, то высоко поднимая голову, то опуская её до самого пола. Так продолжалось минут пять.
— Машка, я устала, — взмолилась Настя.
— Давай, сучка, не останавливайся, — крикнула ей сестра, — я ещё не кончила.
Настя снова пустила страпон в галоп, и я заметил, как по её щекам течёт струйка пота. Увиденное вызвало оживление в моих брюках и я, закусив губу, проигнорировал этот позыв, боясь себя обнаружить.
Тем временем, Настя достигла успеха, и кузина протяжно взвыв и, громко матерясь, повалилась на пол. По её голому красивому телу прокатилась судорога экстаза.
— Настька, сядь в кресло, — сказала Мэри пьяным голосом.
Настя послушно поднялась и отошла к креслу. Мэри, так и не вставая с пола, на четвереньках, поспешила за ней.
— Ноги раздвинь, — велела она.
— Маш, может, не нужно? — запротестовала Настя.
— Делай, что говорят, — раздражённо бросила Мэри, взяв сестру за коленки и разводя их в стороны. — Когда Максим Сергеевич тебе лижет, ты вся на сироп исходишь.
— А вдруг он узнает? — тихо возразила Настя, не противясь, впрочем, рукам кузины.
— Не скажешь, не узнает, — возразила та. — Да, и узнает, не беда. Он, небось, не отказался бы посмотреть, как ты меня шпаришь, сестрёнка.
На этот раз Мэри была права: меня и самом деле изрядно возбуждало происходящее, но выйти из-за двери я не решался.
— Подними эту елду, — снова услышал я голос кузины. — А то, я языком не достану.
Настя приподняла жало страпона и ещё шире развела ноги.
— Маш, а Максим Сергеевич меня не бросит, если узнает, про нас? — с беспокойством спросила Настя.
Но Мэри не ответила ей. Её встрёпанная белокурая голова нырнула к промежности сестры и приступила к запретной ласке. Рука Насти легла на её затылок, перебирая пальцами золотистые волосы. Всё дальнейшее происходило в молчании. Из зала раздавались лишь негромкий скрип кресла и неровное дыханье сестёр.